Ежедневные письма Михаила «подточили», по выражению тетки Акулины, Марию. Ждать невесту целый год было сущим наказанием для жениха. Он так и спрашивал в письмах: «За что, за что? Немедля уходи с работы и приезжай. Мне трудно жить без тебя, пойми! Я бессилен в подробностях описать свои чувства!»
— Вот как! Наслушаешься таких писем, и в театр ходить не надо, — резюмировала тетка Акулина. Затем, дипломатично посматривая на Ксению Николаевну, добавляла: — Будь я на твоем месте, ей-ей, не стала бы томить девку... Известное дело — отрезанный ломоть!
Ксения Николаевна вспыхнула от досады.
— Кто тебе сказал, что я не пускаю Маню? Мы с Настенькой и вдвоем проживем. Балаболишь невесть что, — голос Ксении Николаевны задрожал, на глазах показались слезы.
— Мама, ну, мама же! — Мария подошла к матери, неловко положила руку на плечо, хотя хотелось обнять ее. Но привычная сдержанность в проявлении чувств не дала ей этого сделать
— Что мама? Собирай пожитки — и с богом. Или по нынешним временам, может, тебе, комсомолке, не нужно материнское благословение?
— Нужно, мама, очень нужно. Без твоего согласия я никуда не поеду!
Жених жил в Москве, как он сам признавался Марии, «на птичьих правах», то есть в общежитии, но это мало смущало его. Михаил знал многих женатых студентов, которые ради крыши над головой работали дворниками и не роптали на жизнь.
Работы Михаил не боялся: можно дворником, а можно истопником — с отцом не одно лето за кочегара ездил. Устроится!
Марию Михаил встречал на вокзале не один: с ним были два товарища по комнате. Они принимали горячее участие в судьбе своего однокурсника и ничего не имели против приезда Марии. Ее увеличенный портрет висел на самом видном месте в комнате, вызывая завистливые толки:
— Не сплоховал Михайло, красавица наша жиличка будет!
Жених не успел и глазом моргнуть, как расторопные почитатели женской красоты отгородили для него с Марией угол занавесками, где стояла кровать и была втиснута тумбочка.
На вокзал все трое явились с букетами, тщательно выбритые и до того наглаженные, что Михаил заволновался:
— Дружки мои неоцененные, а не перестарались ли вы? — ехидно осведомился он. — Счастливого избранника среди нас не отличишь...
Друзья посмеялись над огорченным женихом, заверив его в своем нейтралитете. И заодно посоветовали побыстрее избавиться от чувства ревности — пережитка старого мира.
Мария, не ожидавшая столь торжественной встречи, растерялась в первые минуты. Правда, из писем Михаила она знала о горячем расположении к ней его товарищей и все же побаивалась их. Артисты — народ придирчивый: вдруг почему-либо не приглянешься им, и кто поручится тогда, как Михаил отнесется к этому? Кроме того, ее приводила в смущение предстоящая семейная жизнь среди холостяков.
В трамвае Мария спросила Михаила, нет ли чего новенького в его хлопотах о работе.
— Нет, Марусенька, пока нет. Да ты останешься довольна нашим общежитием. Не беспокойся!
Улыбающееся, влюбленное лицо Михаила близко склонилось к ней, и Марии ничего не стоило, глядя на него, разом унять в себе все тревоги.
Мария не долго сидела без работы. Ей не составило большого труда поступить на строительство Первого государственного подшипникового завода — пока чернорабочей, а с пуском цехов — слесарем, для чего она поступила на вечерние курсы.
По выходным дням молодой муж знакомил жену с достопримечательностями столицы, а им, казалось, не предвиделось конца. Михаил то умилялся, то втайне посмеивался над провинциальной Марией: до тех пор из музея не вытянешь, пока не осмотрит все до последнего экспоната.
Пронеслась неделя, вторая и третья. Они все еще продолжали жить в общежитии. У Михаила ничего «не клевало» с самоустройством.
— Объявил всем о нашей нужде ребятам на курсе — обещали помочь.
Мария вскоре сама подыскала для мужа работу.
Произошло это по воле случая: возвращаясь со стройки домой в переполненном трамвае, она оказалась притиснутой к хорошо одетой девушке, которая, взглянув на нее, заулыбалась.
— Не узнаешь?
— Узнаю, — отвечала Мария, вспомнив, что в последний раз виделась с Антониной Самохиной на похоронах ее отца.
Мария вытащила зажатую руку, поздоровалась.
— Какими судьбами, Тоня?
— Очень просто. Живу на Басманной с теткой. Через остановку мне выходить. Зайдем к нам?
Мария домой не очень торопилась. Михаил вернется поздно, а у нее было намерение походить по домам, поспрашивать, не найдется ли какой работенки с жильем для них? Она сказала об этом Тоне.