— Что ж делать? — Лена неопределенно махнула рукой и заторопилась за девчонкой.
Дверь в хате была распахнута настежь, и первое, что она увидела, были грязные башмаки на чистой белой простыне. Потом увидела мальчика лет двенадцати. Он лежал на кровати, тихий, бледный до синевы. Рядом с ним сидела женщина, тоже тихая и бледная.
— Что с ним?
— Заснул, слава богу.
— Врача вызывали?
— Фельдшерица на сессию уехала.
— А из района?
— Телефон не работает. Молния в столб ударила.
Женщина была как-то странно спокойна.
Лена сняла жакет, вымыла руки.
— Разрешите.
Женщина молча уступила ей место на кровати. Только теперь она, кажется, начала беспокоиться.
— Доктор, что с ним? Бегал, бегал и — вдруг на тебе…
— Ничего страшного, — осмотрев мальчика, как можно спокойнее сказала Лена, хотя внутри у нее все зашлось от страха. — Но нужна срочная операция. Посмотрите, машина еще не ушла?
Шофер услышал и выглянул из сумерек сеней:
— Тут я.
— Мальчика срочно нужно в больницу.
— А куда я его положу? В цистерну с молоком, что ли?
Лену передернуло от его грубого голоса, но она сдержала себя.
— И в самом деле, везти его довольно опасно. Но и я не могу ничего сделать, — она повернулась к женщине, — здесь, одна…
Губы женщины задрожали:
— Доктор…
— Я не доктор, я только учусь.
— А если умрет?
— Ну что вы? Успокойтесь… — Лена оглядывалась, словно искала у кого-то поддержки. — Правда, такие операции мне приходилось делать, но в операционной, под руководством опытного хирурга.
Шофер топтался у двери:
— Значит, я вам больше не нужен? А то молоко скиснет…
Лена резко тряхнула головой:
— Что значит не нужен? А ну-ка, живо! Мыть руки — будете мне помогать!
Сейчас, вспомнив раскрытый от удивления рот шофера и безумный страх в его глазах, она улыбнулась, а тогда было не до улыбок. Она и сама не представляла себе, как это она решилась на операцию. Но ничего другого не оставалось делать, и Лена еще раз повторила:
— Мыть руки!..
В вагоне было тихо. Старушка уже спала, свернувшись в углу клубочком. Молодожены тоже укладывались на ночлег. Женщина, склонив набок голову и устало сложив на животе руки, тихо сидела, счастливая, умиротворенная, а муж заботливо стелил ей постель.
— Тебе одну подушку или попросить вторую?
— Спасибо. Не беспокойся.
— Я не могу о тебе не беспокоиться, ведь ты моя жена.
— Зачем ты?…
А Лене не спалось. Перед глазами все время стояли грязные башмаки на чистой белой простыне. И слышался голос: «Доктор, помогите!»
«Помогите, помогите, помогите…» — пели колеса, но сквозь это неясное пенье, сквозь дрему Лена вдруг отчетливо и ясно услышала испуганный шепот женщины:
— Смотри, у нее дрожат руки!
Муж, свесившись со второй полки, стал уговаривать женщину:
— Не обращай внимания. Тебе нельзя волноваться. Спи.
Сначала Лена не поняла, о ком это они говорят, и продолжала все так же тихо сидеть на полке. Чемоданчик, подаренный Алексеем Алексеевичем, лежал у нее на коленях, на чемоданчике руки, о них она совсем забыла и, лишь услышав этот шепот, почувствовала, что руки у нее в самом деле дрожат. Странно… Тогда они не дрожали, а теперь, когда уже все позади, когда уже все кончилось… Там, в низкой темной хате, во время операции она больше всего боялась не за себя, а за свои руки. Вдруг они испугаются и начнут дрожать? Конечно, ее рукам уже приходилось делать операции, и они никогда не подводили ее, но рядом с ними всегда были руки учителя. В любой момент они могли прийти на помощь, и сознание этого отгоняло страх. Теперь же они были одни, совсем одни. Длилось это всего два часа, а Лене показалось, что прошла целая вечность. Да еще этот петух! Он, не переставая, горланил под окном, как будто и не было у него никакого другого занятия, как только горланить.
Шофер оказался смышленым парнем и старательно помогал ей. Когда все было кончено, Лена поглядела на него сквозь застилавший глаза пот и спросила:
— Что — разве уже утро?
— Нет, вечер.
— А почему же петух так орет?
— Да он у нас хворый, — объяснила мать мальчика, — целыми днями горланит как одурелый. А он будет жить, доктор? — Она наклонилась над сыном.
— Конечно.
— Век за вас буду бога молить!
Женщина, плача, старалась поймать руку Лены, чтоб поцеловать ее.
— Бога не стоит, — сказала Лена, — все равно не услышит. А лучше попросите шофера, чтоб на обратном пути из районной больницы он прихватил медсестру. А в остальном делайте все так, как я вам сказала… Ну, — Лена благодарно обернулась к шоферу, — теперь можно ехать. Где наша тетка с цыплятами?