— Т-ты, что, парень?! — голос охрип.
— Какой ты наблюдательный, — говорить и смеяться одновременно было непросто, но Юра справлялся. — Ну как, хочешь ещё пообжиматься со Снегурочкой с сюрпризом?
— Да пошла… пошёл ты, извращенец! — крикнул тот и вылетел за дверь, сшибая входившего Лёшу.
— Ты опять за своё, Тёмыч?! — возмутился тот, заметив помятый костюм Юры. — Тебе прошлого раза не хватило, когда ты от Милкиного хахаля отхватил?
— Да не делал я ничего. Ты и сам лучше не подходи к нему. Это пацан, — буркнул водяной и окончательно покинул комнату.
Леший посмотрел на смеющуюся Снегурочку и решил, что на это раз всё обошлось, и не придётся отбивать друга от бешеного канадца.
— Юлька, ты в порядке? Я говорил ему, чтобы держал свои брюки застёгнутыми, но этот болван не слушает.
— Юра меня зовут. Юра, — уже начал успокаиваться Плисецкий.
Леший замер и прищурился.
— Нифига тебя заштукатурили, от бабы не отличить! — восхищенно заметил Лёша. — То-то Тёмыч выскочил, как ошпаренный. Поделом ему, будет думать, прежде чем под юбку лезть, — леший тоже начал смеяться. — Давай помогу мешок дотащить. А ты иди, тебя спасут уже скоро.
— Спасибо.
Юра кивнул, поправил смятый костюм и побежал обратно в зал.
Да, весело его Мила подставила. Хоть бы предупредила о том, что водяному русалок мало, он уже и Снегурочек по углам зажимает. Подруга ещё называется!
— Ой, слышите, кажется, это внученька Снегурочка моя идёт! Вызволили мы её, молодцы, ребята, — услышал он радостный голос Отабека, и сам не смог не улыбаться.
Конец праздника они провели вместе с Алтыном. В хороводе стояли рядом друг с другом, держась за руку, смеялись и радовались, как дети. Юра не мог перестать смотреть на Отабека, и тот часто ловил эти взгляды, заставляя Юру краснеть, а его сердце — влюблённо стекать в желудок.
— Ну вот и пришло время прощаться, — огласил Алтын, когда все подарки были розданы. — Зовите нас в следующем году.
— С Новым Годом, ребята, — поддержал его Юра. — До новых встреч!
Дети радостно хлопали и смеялись, пока Дедушка Мороз со Снегурочкой под музыку не скрылись за кулисами.
— Фух, я чуть не сварился в этой шубе, — тяжело выдохнул Отабек, расстёгивая большие круглые пуговицы на костюме и снимая этот чёртов толстый накладной живот. — А что, Артём с Лёшей уже ушли?
— Видимо, да, — неловко ответил Юра. Вот так просто разговаривать с Алтыном было непривычно и смущающе. — Смешная ситуация вышла. Артём начал приставать ко мне, но… когда догадался, что я парень, выскочил испуганно за дверь и, кажется, сразу убежал.
Юра улыбался, но когда перевёл взгляд на Отабека, то онемел.
— Что сделал этот урод? — сквозь зубы прошипел Алтын. Со спущенной ниже подбородка бородой, красными щеками и в расстёгнутой шубе Отабек смотрелся очень забавно, но буквально убивающий взгляд не оставлял сомнений о том, что тот зол.
— Да ничего не было. Он всего лишь припёр меня к стене и полапал чуток, пока не наткнулся на неожиданность, — Юра испугался. Такого Отабека он видел в первый раз. Алтын всегда казался ему добродушными, спокойным парнем, но сейчас от этого его взгляда сердце заходилось в бешеном ритме, а ладони потели. И в паху тоже.
— Всего лишь полапал тебя?! Да я ему руки оторву и в зад запихаю, чтобы больше не смог ничего трогать. Ублюдок! — у Отабека заходили желваки, а Плисецкий забыл, как дышать, от этой картины. Как же, оказывается, сильно его плющило от разъярённого Отабека.
— Эй, это же всего лишь я? Ты чего?
Алтын сделал несколько широких шагов к Юре, и у того сдавило горло. Отабек был слишком близко, так что чувствовалось его горячее дыхание на щеках.
— Всего лишь ты? Всего лишь? Да как ты можешь так говорить?! Я же за тебя любому голову оторву!
Плисецкий не мог поверить своим ушам. Сердце билось где-то в горле.
— Бека… ты серьёзно? — Юра почувствовал, как кожу лица запекло. Особенно глаза.
— За тебя убить готов, — ещё раз повторил Отабек и положил ладонь на красную щеку Юры. — Неужели ты не видишь, что я смотрю только на тебя?
— Как? — зачарованно выдохнул Юра, вообще не понимая, что сейчас творится. Как вообще произошло, что он стоит в школьной гримёрке в костюме Снегурочки из секс-шопа, а Отабек Алтын смотрит ему прямо в глаза и нежно гладит по щеке?! — Ты действительно смотришь на меня?
— Постоянно, — Алтын осторожно обнял второй рукой его за талию и притянул к себе. — То, как ты хмуришься, когда не получается очередной аксель, то, как вечно сдуваешь с глаз выпадающую прядь, то, как кусаешь губы перед сложным прыжком, и то, как пялишься на мой зад, думая, что я не смотрю, — Отабек улыбнулся. — А я смотрю всегда.
Юра не выдержал этот пронзительный взгляд карих глаз и смущенно уткнулся, как котёнок, Отабеку в плечо. Затем крепко вцепился пальцами в его шубу на спине и стыдливо застонал.
— Я такой идио-от.
— Юр, — Алтын попытался его отцепить от себя, но тот словно когтями впился.
— Я сейчас от стыда умру-у. Ты всё знал! Знал, что я влюблён в тебя, и ничего не делал!
— Влюблён в меня? — засмеялся Отабек, а Плисецкий понял, что сболтнул лишнего.
— Боже, это всё из-за тебя! Когда ты рядом, я становлюсь настоящим болваном! — голос приглушала шуба, но Алтын всё равно слышал истеричные нотки в голосе Плисецкого.
— Ну всё, хватит, — Отабек подтащил Юру к столу и посадил на него, всё-таки заставляя Плисецкого поднять голову и посмотреть в глаза.
Водостойкая качественная косметика Бабичевой осталась на месте, из-за чего Плисецкий выглядел ещё милее.
— Юрочка, — прошептал Отабек, обнимая двумя ладонями лицо Юры, — Перестань смущаться, я хочу постоянно видеть твоё лицо, а как же я смогу это сделать, если ты прячешься в моём костюме? Обещаешь, что больше никогда не будешь от меня отворачиваться?
— Угу, — шмыгнул носом Юра, млея от ощущения горячих рук Отабека на своих щеках.
— А теперь говори, что произошло, — серьёзно посмотрел Алтын, не убирая рук с лица Юры.
— Ничего, — упрямо ответил Плисецкий.
— Юра, — карие глаза стали темнее, как горький шоколад. И Юра почувствовал, как Отабек прижимается между его разведённых ног.
— П-правда, всё в порядке, — Плисецкий запнулся и резко вдохнул. Одна рука Отабека проскользнула под ворот тонкой шубки, касаясь тёплой кожи плеча.
— Он касался тебя здесь? — голос липкий, влажный. Юра захлёбывался в нём.
— Нет, — едва слышно выдохнул он.
— Врёшь, — коротко сказал Отабек, — Краска хоть и стёрлась почти, но видно, что этот мудак тут тёрся об тебя.
— Бека… — Юра не успел договорить, как в его губы ударились губы Алтына, до звёзд перед глазами и мышечной дрожи под сердцем.
Он целовал Юру невозможно. Сжимал бока и вдавливался бёдрами, так что голова кружилась. Жадно вдыхал через нос запах его кожи и несдержанно рычал в его губы. Плисецкий не верил тому, что происходит.
— Милка получит у меня за то, что натянула на тебя эту пошлую тряпку, — влажно выдохнул Отабек, когда задел пальцами бедро сквозь тонкую ткань колготок. Юра забывал, что надо дышать. — Не надо было Жану советовать её брать.
Юра открыл рот, чтобы обрушить на Алтына ругательства, но тот вовремя снова накрыл его губы. И Плисецкий подумал, что тёплые нежные губы Отабека гораздо важнее каких-то там дурацких возмущений. Тем более, если бы не этот наряд, то он бы сейчас не целовался с самим Отабеком Алтыном.
Юра счастливо заулыбался в поцелуй и сильнее притянул Беку к себе за красную неудобную шубу.
Наверное, со стороны они смотрелись очень комично, но Юре было всё равно.