В десять утра меня будит интересный сон. Будто я холостой, и даже ни разу не был женат. До вечера бы смотрел. Но – пора вставать.
Проснулся – улыбнись: сегодня первый день остатка твоей жизни. Так вроде бы гласила надпись в спальне китайского императора. Похоже, какой-то веселый историк придумал. Но улыбаться мне некому. Сплю обычно один – в кабинете, где читаю, обдумываю материалы, готовлюсь писать, ну и пишу, наконец. Сначала это было просто удобно, потом вошло в привычку. А привычка, как известно, болезнь неизлечимая.
Прислушиваюсь: не слышно ни звука, но кожей чувствую, за стенкой кто-то есть. Встаю, заглядываю в «детскую». Денис поправляет шарф на шее и демонстративно кашляет. Кашель здорового человека, точнее, опытного симулянта.
Для меня ужасно ничего не делать. Для детеныша ужасно что-то делать. Не хочу думать, во что это выльется. Пытаюсь только понять, откуда это у него? Какие мысли обычно приходят в таких случаях? Конечно, о наследственности.
На кухне – кастрюля со слипшимися макаронами. Не успела женушка сполоснуть холодной водой в дуршлаге. Кто-то оторвал от готовки. К макаронам у меня особая ненависть. Это только итальянки как-то умудряются лопать их каждый божий день и при этом не особенно толстеть.
Бутерброд с маслом и сыром смотрится гораздо аппетитней. Но не зря говорят, что между ртом и куском может многое произойти. Звонят в дверь. Звонки частые, тревожные. Открываю. Это Стелла, чернявая соседка этажом выше. Девушка «кавказской национальности», однако в халатике нараспашку и без лифчика.
– Ой, как хорошо, что вы дома, Юрий Леонтьевич! А ко мне алкаши вломились, еле сбежала.
Четырехэтажный дом, где я живу со своей семьей, это женская общага. Но общага без вахтера. С улицы может войти в подъезд любой прохожий. Например, по малой нужде. Но чаще местные алкоголики устраивают фуршет на лестничных площадках. Иногда у них возникает недобор в потреблении напитков. Тогда они клянчат у проживающих женского пола. Или вламываются дуриком в квартиры, вот как сейчас.
– Вызывай, Стелла, милицию.
– А вы что же, сами выгнать не можете? – жеманно спрашивает жгучая брюнетка.
Смотрю на часы. Нет, на коммунальную разборку ноль времени. Даже на бутерброд уже почти нет. Хотя, если бы и было в избытке, я в этом эпизоде ушел бы в сторону. Дам себя втянуть – сам нарвусь на неприятности и жену подставлю.
Стелла, дернув обиженно плечиком, удаляется. Не прокатило. Возвращаюсь в кухню, откусываю бутерброд. Снова звонок. Да что ж это такое?!
Но это не Стелла. Это Лора, подруга дочери. Девушка старается выглядеть серьезной, деловой.
– Юрий Леонтьевич, доброе утро. Я знаю, Жени нет, но она скоро приедет. Я подожду.
– Жди, – иду в кухню.
Лора – следом. Видит меня с бутербродом. Семейным тоном: что ж это я всухомятку, она может сварить овсянку. Минутное дело. А то ведь сухомятка – вредная еда.
– Некогда уже.
– Пока бреетесь, будет готова. Или вы пойдете на работу небритым?
Трогаю щетину. Черт! Как же я забыл?
– Вари.
Лора старше Жени (моей дочери) на три года. Ей двадцать четыре. Пора бы уже замуж. Но Лора, как она сама себя в шутку называет, убежденная незамужница.
Выхожу из ванной – овсянка уже на столе. Не жидкая, не густая, вполне съедобная. Лора не пожалела сгущенки. Едим молча, посматривая друг на друга. Интересная у Лоры особенность: как бы ни оделась, всегда выглядит так, будто на ней ночнушка. Или мне только кажется? И косметики многовато. А краска в этом возрасте старит. Или для того и злоупотребляет, чтобы выглядеть старше?
Наш завтрак смахивает на семейную трапезу. Не первый раз Лора создает подобную двусмысленную ситуацию. И появилась она сегодня в отсутствие Жени тоже, как пить дать, не случайно.
Однажды, лет шесть назад, когда дома так же никого не было, Лора пришла зареванная. Я спросил, что случилось -Лора отказывалась говорить. Потом призналась, что ее изнасиловал, угрожая ножом, какой-то парень. Но при этом отказывалась сказать, где это случилось, и кто насильник, и в каких отношениях с ним она была до того.
Я, конечно, засомневался: а что, если Лору обидел очередной хахаль ее мамочки? Но она опровергла. Чувствуя, что я все равно докопаюсь до истины, призналась, что изнасилование она выдумала. Зачем? Тут она замкнулась, и дальше я уже сам догадался, что ей просто хотелось посмотреть, как я отреагирую на ее девичью драму. Ну, и конечно, чтобы пожалел.
– Как съездили? Удачно? – спрашивает Лора.
Бывая у нас почти ежедневно, Лора и без того знает многие изнанки моей жизни. Но на этот раз вопрос прозвучал как-то уж слишком по-домашнему. Вместо ответа издаю что-то вроде сдержанного рыка. Я все-таки по гороскопу Лев.