Часть 3 Понедельник день тяжелый
Понедельник начался отвратительно с самого утра — я проспала. Едва ли не впервые в жизни собиралась с немыслимой, нечеловеческой скоростью, проходя по квартире мамаевым побоищем — разбила кружку, посадила стрелку на колготки, а на свежую блузку умудрилась опрокинуть чашку с чаем. Пока меняла одежду, собирала осколки, не сводила глаз со стрелок часов, но секунды словно замерли и тянулись, подобно патоке, и, немыслимое дело, я успела на остановку ровнехонько к своей маршрутке — просто чудеса какие-то!
Даже умудрилась спешно накраситься и пригладить торчащие во все стороны кудряшками волосы до прихода шефа. А вот разнервничаться и испугаться его персоны — нет.
– Доброе утро, Маргарита, – прозвучал непривычный мужской голос, когда в приемную вошла мрачная фигура.
– Д-д-доброе утро, Кирилл Константинович, – запнувшись, поздоровалась я в ответ на приветствие. И было отчего — новоявленный генеральный впервые по-человечески обратился ко мне, поприветствовав и назвав по имени! От рокочущего «эр» в моем имени у меня в животе что-то странно завибрировало. Но вибрация мигом прошла, стоило мне увидеть кислое выражение мужского лица. Правда, показалось, что скривилось оно именно тогда, когда я назвала мужчину по имени-отчеству, хотя раньше, пусть и чрезвычайно редко, звала просто по имени. Но субординацию в компании пока никто не отменял.
– Мне кофе, – сухо проронил шеф, удаляясь в кабинет. Я нервно потянулась к смартфону — вроде бы в пункте 46 были указаны гастрономические предпочтения директора по поводу напитков. Я оказалась права — пункты с 39 по 51 касались именно еды. Они вообще странным образом затесались среди распорядка дня, встреч и необходимых к подготовке документов. Где-то я даже видела упоминания о размере одежды и любимых цветах, хотя обязанности покупать директору рубашки в моем договоре вроде бы не было.
Приготовив двойной латте без сахара (вот уж не ожидала, что столь мрачный тип предпочитает кофе с молочной пенкой), старалась собраться с силами, чтобы войти в кабинет начальства. Сердце стучало где-то в голове, набатом, горло пересохло, а колени позорно тряслись. Я глубоко вздохнула, успокаиваясь, и потянула на себя ручку двери. Новоявленный генеральный сидел в широком кожаном кресле, напоминая хищную птицу на насесте, и внимательно осматривал свои владения жгучими темными глазами. Когда взгляд остановился на мне, замершей на пороге с чашкой кофе, я едва не лишилась чувств — на мгновение показалось, что глаза Кирилла горят колдовским темным пламенем. Привидится же такое.
– Я Вам тут кофе принесла, – жалко проблеяла, на негнущихся ногах подходя к столу. Как только руки не тряслись и не опрокинули чашку — ума не приложу. Лишившись важного груза, поспешила к двери со всей возможной прытью, но голос шефа настиг меня в спину невероятным и немыслимым:
– Спасибо, Маргарита.
Хорошо, что я удалялась спиной, и мужчина не видел моих ошарашено круглых глаз. Сегодня я, пожалуй, протру в Тимоше дырку, избавляясь от стресса.
К середине дня я отчетливо поняла — с моим новым шефом что-то не так. Так уж вышло, что за полгода работы в компании я не имела конкретного представления, чем занимается для фирмы каждый из трех замов генерального, так как целиком и полностью была занята работой с Арсеном Давидовичем и на праздное любопытство времени банально не оставалось. Один вроде бы курировал финансы, другой качество выполняемой работы, а вот на долю Кирилла приходилось заключение сделок и контрактов. Раньше я как-то не задумывалась, как такой мрачный человек мог работать с клиентами, снабжая компанию всё новыми и новыми договорами, что бизнес рос не по дням, а по часам, а теперь и вовсе терялась в догадках. Партнеры выходили из кабинета шефа настолько счастливыми и одухотворенными, что я боялась даже предположить, что же он там с ними делал. Были мысли и о наркотиках, и о гипнозе, и — прости, Господи! — сексуальных извращениях. С каждым новым посетителем я мрачнела всё больше, так как «входящее» состояние у всех было различным, но «исходящие» были на одно лицо. Одно пугающе счастливое лицо.
Два извечных скандалиста южных кровей, урезонить которых Арсен Давидович не мог уже третий месяц, вышли с блаженными улыбками, вежливо со мной попрощались и безмолвно покинули приемную, лишив меня привычной порции домогательств и слащавых комплиментов. Это стало последней каплей.