— Значит так,- начал бородач, получив очередную кружку местной дряни,- Харчок этот из манды баронесской вытекший хоть мордой и смазлив был, а нутром-говно. Местных девок портить любил. Девочек совсем ещё. Налетит на своём коне, подхватит, поперёк седла перекинет и… Вот и с кузнецовой дочкой так же. А отец не стерпел. В полночь требы как заведено принёс и к самой Королеве нечести обратился. С просьбой наказать выблядка а взамен пообещал как водится отдать то о чём не ведает. Ну а ведомо о чём не ведает. Ублюдок в животе у дочурки уже поселился. А нечисти только то и надо.
— Угу,- поддакнул друже с подбитым глазом,- человеческие дитяти потребны мазь варить.
— Заткнись… так вот… феи эти хотя и с формами, но мелкие и тощие, но, блять, красивые. Вон, как эта востроглазая красношапка… И хочется и стыдно И живут они… ну пока не помрут вообщем. И падки, твари до людей. Потому как у всех ихних мужиков стручки отсохли за древностью лет. Но драть их можно только в задницу ну или рот накройняк, если зубов не боишься, а иначе всё, навеки в к себе в холм утащат и пока досуха не выжмут — с хера не слезут… Но самое мерзкое — это фейный поцелуй. У них язык, что твоя гадюка доползает до самого сердца и…
Колдун сидел и слушал, полуприкрыв глаза, а слова кружили, очищаясь от шелухи, скверны. Он понимал, что всё это байки, россказни, и на самом деле, конечно было не так, если вообще было, но по сути это и не важно, важен складывающийся образ. Основа любой магии. Об этом знали древние и исписывали стены пещер а затем гробниц ибо на первом месте стоит чувственное восприятие. Недаром художник считался повелителем жизни. Этим колдун и занимался прислушиваясь к байкам в трактирах и у костров, писал воображаемые картины. И знал, что рано или поздно встретит королеву Фей. Волшебные существа привязаны к этому миру, и вынуждены делать, то что думают люди, истинные творцы. Это и есть величайший и страшный секрет волшебного народца. Поэтому любая небылица отчасти становилась правдой. Ибо образ всегда связан с оригиналом. Именно поэтому сейчас в голове учёного, философа и чернокнижника Эйтерна Мак Хейлина под шумный гомон собутыльников разворачивались скабрёзные сценки достойные потешных балаганов для черни приправленные толикой извращённо-кровавого сладострастия.
***
Квинтэссенцию же второго типа истрий, которые звучали неизмеримо возвышенней, но и банальнее поведала как раз та самая милая девчушка, при этом то и дело краснея и не отводя глаз от колдуна:
«В здешнем лесу, что до сих пор высится вон там, за холмами. Когда-то в стародавние времена, ну давненько то есть, когда мы ещё тут не поселились была полянка, значит. В этом лесу. Да не простая, а чудо какая хорошенькая. Сплошь её усыпали дивные, нежные розы. Как будто кто-то расстелил яркий плащ под суровыми и колючими елями. Неодобрительно покачивали они мохнатыми головами да разводили разлапистые ветки, слушая щебечущую болтовню цветов.
— Ох, сестрицы, а ведь действительно, мы самые прекрасные из всего, что есть на свете?
— Да, наши лепестки краше разрумянившейся зари.
— Да-да!!! Никто не сравнится с нами. Ни зверь лесной, ни человек красной.
— Так уж и никто? — вдруг раздался голос, в котором слились и вздохи ветра, и шум дубравы, и звон весеннего ручья.
— Катринэ…- зашептались и тут же смолкли ели, склонив вершины в немом восхищении.
— Катринэ! — пропел ветер и затих, заворожённый, коснувшись дыханием волос Королевы.
— Катринэ…- зашелестели травы, покрывая поцелуями её ноги.
— Я не ослышалась? Вы считаете, что прекраснее меня? Катринэ- Королевы Фей? Вы, мелкие и слабенькие- она нагнулась и сорвала цветок, — Разве настоящая красота… ай! — острый шип сорванной розы глубоко вонзился в нежную ладонь.
— Ах так! — Глаза Королевы потемнели, и весь мир затаил дыхание. Перестали щебетать птицы. Белки замерли на ветвях. Бедные розы отшатнулись от разгневанной феи, теряя от ужаса свой волшебный румянец. А Катринэ вдруг рассмеялась и махнула рукой, роняя капельки своей крови на белые от ужаса лепестки.
— Запомните! Настоящая красота не может быть слаба и беззащитна! Вы же действительно прекрасны! И если я — Королева Фей. То эта роза, пролившая мою кровь по праву- королева цветов!
Вот так и появились красные и белые розы»
, — закончила девушка. Это мне бабушка рассказывала, а ещё она мне плащик сшила и шапочку, как у королевы цветов! Вот!»
Вывод можно было сделать один, нрав у Королевы ох какой неуравновешенный и взбалмошный. А взбалмошных некромант не любил.