А девочка вдруг вскочила и присела в очень неловком реверансе:
— Простите, меня за неучтивость, сударь. За то, что не поблагодарила сразу.
«Быстро оправилась, — отметил про себя колдун, — либо глупа и не поняла, чем всё закончится, либо…», — но думать о грязном не хотелось. Тем более, до того она забавно выглядела со своим зареванным личиком, с замызганным пирожком в руке, в заляпанном платье, застывшая в позе корявенького полупоклона-полуприсеста, что колдун не выдержал и улыбнулся. А улыбался он редко.
— Помочь?
— Что Вы, сударь! Я сейчас быстренько.
Она скидала оставшиеся пирожки в корзинку. Подобрала плащ и свою шапочку. Глаза её снова наполнились слезами.
— Красивенькая была, — всхлипнула она, — бабушка подарила…
— Позволь? — колдун взял шапочку и накрыл сверху ладонью. Едва заметное изменение структуры, мёртвые, разорванные волокна потянулись друг к другу, создавая подобие былого цельного образа. Волокна в шапочке, волокна в мозгу… какая, по сути, разница. Но, Боже! Как же трудно менять сущее, гораздо легче создать новое. Никому ещё не удавалось повернуть процесс разложения, распада вспять. Недаром говорят «Разбитую чашку не склеишь». Вернее склеить-то как раз можно, некромант этим и занимался, а вот сделать целой — нет. Но как раз в этом-то и состоит его цель. Для этого ему и нужна фея.
— Вот, почти, как новая, Потом выстираешь и всё, — некромант старался, чтоб руки не дрожали.
«Зачем я это делаю?! — промелькнула мысль, — тратить столько сил на какой-то кусок тряпки. Безумец». Но взгляд девчонки напрочь выжег эти мысли. Её глаза сияли.
— Вы волшебник, да? Добрый. Совсем-совсем как в сказках,- это был уже не вопрос, а утверждение.
Но девочка и не ждала подтверждения.
— Конечно, вы добрый! Даже слишком. Вы отпустили их живыми, — она насупила бровки. — Я бы так не сделала. Они, вон, мне пирожки вывалили, шапочку порвали. А теперь, может, ещё кому чего-нибудь сделают. Они плохие!
«Э-э, а девчонка-то малохольная. Потому-то и глаза такие ясные, чистые. Зла не видят. А может…»
— Это лишь умозаключение, — усмехнулся колдун.
— Простите?
— Я говорю, ведь это только мы так думаем. А на самом деле, неведомо, что дальше будет. А вдруг они по дороге помогут священнику и затем уйдут в монастырь?
— Ой, — засмеялась девушка. — Неужели Вы это серьёзно? А может, они встретят этого священника и убьют его.
— Может, — согласился Космач, — и, более того, это даже вероятно, но повторю, мы этого знать не можем. Поэтому и приговор выносить следует, исходя из фактов, а не домыслов.
— Вы так чудно говорите, — улыбнулась девочка, — а я сказала проще — вы добрый.
— Нет, — качнул головой Космач. — Вот если бы я возвращался этой тропой и снова повстречал их тут… с тобой, вот тогда бы у меня были факты, и я бы поступил иначе.
— Со мной?! — вспыхнула девушка. — То есть вы думаете, я с ними? Что я заманиваю путников, таких как вы и…
— Умозаключения, — усмехнулся Космач. — Видишь, это просто. Ты уже научилась, — он подмигнул девчонке, отметив, как та зарделась. И поднялся на ноги. — Мне пора.
— Постойте! — девочка схватила его за плащ. — Может быть, я смогу Вас как-то отблагодарить. У меня ничего нет, но я слышала, как вы говорили с ними о голоде. Вот, возьмите… — она протянула корзинку колдуну, — возьмите, пожалуйста. Они вкусные, честно-честно, хоть и немножко помялись.
— Спасибо, — кивнул Космач, — я рад был оказаться полезным. Читай сказки, Красная Шапочка. Это лучше, чем бродить по лесу. Во всяком случае — безопаснее.
— Что Вы! — засмеялась девушка. — Я и читать-то не умею. А в лесу я с детства. Я его не боюсь. У меня бабушка там живёт.
Космач насторожился.
— Вернее она не моя бабушка, — продолжала стрекотать девчонка. — Когда я была ещё маленькой–маленькой, заблудилась в лесу, а она меня нашла и привела к себе. Сначала было страшненько. Я думала, она меня съест, — девочка хихикнула и чуть покраснела, — но потом, бабушка дала мне котёнка и сказала, чтоб я шла за ним. Я шла-шла и вышла прямо к деревне.
— А котёнок? — спросил Космач.
— Котёнок потом убежал, — махнула рукой девочка. — Но это не беда, я же говорю, что лес знаю. Поэтому потом я снова пошла к бабушке, ну отнести гостинцев, и вообще она одна, ей там грустно.
— Так иии…?
— Ну, бабушка сначала очень рассердилась, когда увидела меня во второй раз. Мне даже снова боязно стало. Но потом ничего, попривыкла.
— Кто? Ты или бабушка?
— Обе, — улыбнулась девочка. — Она учит меня корешки и травки собирать, о деревьях и птичках рассказывает. А я ей о том, что в деревне да окрестностях делается. Хотя мне кажется, бабушка всё-всё и так знает.