— Вы не ушиблись? — спросил он, убирая влажные пряди волос с ее лба.
— Ной, пожалуйста, не надо...
Ной прижался губами к воспаленному шраму на ее плече. Потасовка, конечно, не лучший способ исцеления. За эти два дня Ной несколько раз видел, как Стар морщилась от боли, и неудивительно: рана еще не зажила окончательно, а по ней уже прошлись кошачьи когти. Насколько это серьезно? Ной осторожно сдвинул бретельки ее купальника и почувствовал, как участилось ее дыхание. Глаза Стар были закрыты, хотя при лунном свете он и не сумел бы прочитать в них особенно много... Одну секунду Ной колебался, а потом медленно потянул купальник вниз. О небо! До чего она была красива: высокая упругая грудь, голова запрокинута назад, глаза закрыты, ночные тени ласкают тонкие линии лица — настоящая фея, опутанная серебряными чарами, насылаемыми луной. Мелкие царапины на коже только подчеркивали ее прелесть, контрастируя с атласной гладью грудей и их бархатистыми кончиками.
Ной уткнулся лицом в изгиб ее шеи. Никогда прежде он не встречал женщины, подобной ей, — упрямой и дерзкой, беспокойной и соблазнительной.
Он не мог устоять и, склонившись к ней, принялся покрывать поцелуями ее грудь. Стар изогнулась полным изящества и страсти движением. Возбуждающий запах ее кожи опалил его мозг. Как могло прийти ей в голову, что она фригидна? Какая нелепость!
— Стар... — выговорил он. Все тело его горело, охваченное желанием.
Она пробормотала что-то неразборчивое, и на мгновение Ною показалось, что она отвергает его.
— Мои руки, — сказала Стар, и он сообразил, что бретельки купальника сковывают ее движения. Он помог ей освободиться от них, и в следующий чудесный миг она обхватила его за плечи.
— Да... — пробормотал он, припадая губами к твердому соску и смутно ощущая, как ее ногти царапают кожу. Потом она погрузила пальцы в его волосы и потянула к себе его голову. Ной с трудом оторвался от нее, чтобы тут же получить в награду поцелуй, нежный и пылкий.
— Стар... — Ной глубоко втянул в себя воздух, возбуждая себя ароматом ее дыхания. Он жаждал получить от нее то, чего никогда не ждал от других женщин.
Доски под его ногами слабо задрожали — словно от чьих-то шагов, но Ной не обратил на это внимания. Он не мог отпустить ее ни на миг, ему казалось, что Стар тут же исчезнет, только унесут ее не крылышки феи, а самолет.
— Вот это уже тянет на сенсационный снимок!
Ной оцепенел, глупо надеясь, что этот саркастический голос прозвучал в его воображении. Он на несколько дюймов приподнял голову, и они со Стар взглянули друг другу в глаза.
— Правда, сенсация не годится для нашей семейной газеты. Для бульварного издания — другое дело.
Воображение было тут ни при чем. И, значит, Ною оставалось только убить Рейфа Маккитрика, и лучше всего — голыми руками.
— Кажется, мы не одни, — сказала Стар, что было уже и так ясно.
— Черт побери, Маккитрик, что ты здесь делаешь? — рявкнул Ной и, повернув голову, увидел в нескольких футах от себя пару ботинок.
— Прежде всего — не получаю такого удовольствия, как ты.
Ной невольно напружинил мышцы и почувствовал, как ногти Стар впились ему в лопатки. Эта боль несколько притупила страсть, владевшую его телом.
— Извини... — произнес он с сожалением.
— Не вставайте, — прошептала Стар.
— Что-о! — Внезапно Ной понял ее затруднительное положение. Сейчас он закрывал ее сверху, но стоило ему подняться... Ной живо ощутил ее мягкую податливую грудь, прижатую к его торсу.
Может быть, когда он окажется в состоянии мыслить ясно, то будет рад, что им помешали. Но сейчас ему хотелось грызть ногти с досады.
Ной повернулся к Рейфу спиной, загородив Стар, и помог ей натянуть на плечи влажный купальник. Пальцы его несколько раз случайно коснулись ее груди, и Стар сквозь зубы тихо застонала. Когда она прикрылась, Ной позволил себе скользнуть глазами вниз по ее фигуре и осознал, что ему вряд ли стало легче. Облегающий серебристо-белый купальник Стар подчеркивал каждую мельчайшую подробность ее тела, каждую складку кожи...
С его губ сорвалось невольное восклицание, и Стар вопросительно подняла брови.
— Вас могут арестовать за такой наряд, — выговорил он хрипло.
— Но это всего лишь купальник.
— Его можно назвать так с большой натяжкой.
— Я все еще здесь, — напомнил о себе Рейф. — Не забывайтесь. Кажется, становится прохладнее.
— Здесь, внизу, куда холоднее, — прошипел Ной, не глядя в его сторону. Однако это не вполне соответствовало действительности: на полу продуваемой со всех сторон террасы им отнюдь не было холодно. Вдвоем они излучали больше тепла, чем гидроэлектростанция.