Светлые, кудрявые волосы Беранже даже в тусклом свете отливали золотом. На нем был светлый камзол и нежно-голубой нашейный платок. Он сжимал подмышкой трость и перчатки.
— И с чего это, мой друг, Бенджамин, ты решил жениться? — спросил его тот, кто сидел в беседке, вытянув ноги. — Бросьте, это гиблое дело! Лучше заведите себе собаку. По крайней мере, в свете она не будет никому строить глазки. И вы никогда не застукаете ее в постели с любовником!
— Ты не понимаешь, Венциан, — все еще тяжело дышал Бенджамин, плюхаясь на лавку рядом. — Она… Она такая… Ну прямо… Такая… У нее такой… Ну ты понял… Я смотрю на нее и… Но есть вторая… Во смотришь на нее и … Ну там все при ней…
— После такого точно описания, я, чувствую, как узнаю красавицу из тысячи! — насмешливо заметил Венциан, допивая чай.
Со стороны они напоминали хищного ястреба и холеного белого голубя, усевшихся на одну ветку.
— Дай сюда! — выдернул карточки невест из пухлых ручек Венциан. — Графиня … Ой, нет! У этой мадемуазель абсолютно нет ни слуха ни голоса! Но она очень любит играть на рояле! Однажды вас найдут повешенным в своем кабинете. Без предсмертной записки! На поясе от халата! Мне кажется, что ее нарочно учили так играть и прививали любовь к музыке, чтобы она вышла замуж минимум раза три!
— Но она… — возразил сэр Беранже, глядя круглыми голубыми глазами на друга.
— Вы просто не слышали, как она играет! Когда они были у нас в гостях, мне пришлось просить мисс Миракл сломать рояль, пока красавица не добралась до него, — небрежно отбросил карточку Венциан.
— Но за нее дают хорошее приданое! — возразил Бенджамин Беранже, обиженно глядя на то, как карточка повисла на роскошном розовом кусте.
— Дальше… Маркиза де Мерье…Она родилась уже ревнивой старой девой, которая выгрызает взглядом женихов из любой пары. Шаг вправо — измена. Шаг влево — измена. Прыжок на месте — попытка переродиться, чтобы изменять! — рассмеялся Венциан, снисходительно глядя на озадаченного друга.
Еще одна карточка полетела в колючие кусты роз. Она так и повисла среди колючих ветвей.
— Да, но ее родители обещали за нее приданое! — возразил Беранже, пытаясь вытащить карточку, но лишь уколов руку.
— О, какие люди! Баронесса Шанте! Сначала вам придется бегать за ней, а потом от нее! — ухмыльнулся Венциан Аддерли, глядя на карточку очередной невесты. — Причем, от нее придется бегать в два раза быстрее!
Еще одна карточка небрежно полетела в кусты.
— Вы меня так без невесты оставите! — возмутился Бенджамин Беранже. — А я уже решил, что женюсь! Поэтому — женюсь!
— Погодите, — прищурился Венциан, бросая карточки в кусты. — Тебе просто нужны деньги? И ради этого ты решил жениться? А ты не мог прийти и сказать мне, друг мой, дай денег? И что? Я хоть раз отказывал тебе?
— Но не буду же я вечно просить у тебя? — насупился Бенджамин. — К тому же… Я отдам! Скоро! Двоюродная тетушка Патти… Я тебе о ней рассказывал… Богатая, старая незамужняя дева, чувствует себя день ото дня все хуже и хуже, так что скоро я отдам тебе эти деньги! Она упомянула меня в завещании! Я точно знаю! Ждем! Со дня на день!
— Чаю? — послышался воробьиный голос. По аллее шла старенькая нянюшка, неся поднос с чаем. — Поздно, я уже принесла! Сэр Венциан! Вы как сидите! Где ваша осанка! Вы горбитесь, как старый дед!
— Отстань, — отмахнулся Венциан, глядя на чашки с горячим чаем.
Нянюшка разобиделась и направилась в сторону дома меленькими шажочками. Как вдруг послышался истеричный крик кучера и испуганное ржание лошади. А следом донесся грохот, словно двигали что-то огромное.
«Понаставили карет! Не проехать, не пройти!», — донесся возмущенный голос няни.
— Мэм! Вы только что карету сдвинули! — ужасался кучер господина Берандже. — Мэм, вы в порядке?
Вряд ли кто-то ожидал от старушки — божий одуванчик, что она с легкостью сдвинет карету с прохода. Поэтому Бенджамин Беранже смотрел на картину круглыми глазами.
— С ней что-то явно не так, — заметил он, слегка озадачено. — Вы не находите?
— Вернемся к нашим деньгам. Я давно предлагал вам общее дело, чтобы вы, как бедный родственник не сидели голодным стервятником возле постелей богатых! — заметил Венциан, небрежно беря в руки чашку с чаем. Эта грациозная небрежность всегда вызывала восхищение у неуклюжего друга. Он завистливо смотрел на эту самую небрежность, которую так любят девушки.
— Вам легко судить! У вас много денег! — обиделся Беранже, поежившись от упрека.
— Да, но я хочу еще больше. Пойдем, прогуляемся, — улыбнулся Венциан, беря под руку неповоротливого Беранже. Они шли вместе по аллее, никуда не торопясь. Их тихий разговор не слышал никто, кроме старого дуба.