Дорих насмешливо вздернул брови.
— Это приказ?
— Это руководство к действию, — невозмутимо откликнулась Мэйр. Однако нелюдские глаза снова недобро сверкнули. — Если вы не хотите поглядеть, во что превращаются синтарийские ублюдки, когда их пациентам доставляют неудобства.
Дорих вскинулся и явно хотел сказать очередную гадость, однако Фалько ему не дал.
— Тихо, Арлен, — начал он миролюбивым тоном. — Мэйр права. Пацан от нас никуда не денется. А про его папашу мы ещё поговорим. В более… конфиденциальной обстановке.
И глянул на Себастьяна так, что тут же захотелось согласно закивать, мол, говорите о чем хотите, мне неинтересно. Вранье, конечно, но сбрить щетину, от которой нещадно чесались щеки и подбородок, смыть с себя многодневную грязь и поесть хотелось больше, чем слушать душещипательные сказочки о разлученных родственниках.
«Нормальный человек бы поинтересовался».
«Я не нормальный. Тебе ли не знать?»
«И то правда».
К удивлению Себастьяна, спорить этот Дорих не стал. Фыркнул что-то уничижительное, развернулся на каблуках и вскоре исчез в одном из коридоров. С его уходом стало не в пример легче — сила тут же успокоилась, понимая, что ни ему, ни Мэйр (знать бы еще, с чего ему вздумалось защищать целительницу) больше ничего не угрожает. Вряд ли той вообще что-либо угрожало: на безобидного котенка Мэйр не похожа. Скорее на хищную кошку — с когтями, клыками и прочими врожденными талантами к убийству.
— Милые у вас тут люди, — протянул Себастьян. — И да, где вообще «тут»?
Своевременный вопрос, ничего не скажешь. Уж как для того, кому в людных местах и поселениях вообще лучше не появляться. С другой стороны, не он же сюда пришел, а значит, возможные жертвы на совести этих… лордов.
«А милашка на тебя хорошо влияет», — довольно ухмыльнулся монстр. Будто приятную новость услышал, не иначе.
«Заткнись».
«Вот ты уже не плачешься по каждому человечку…»
«Заткнись нахрен».
— Добро пожаловать в Иленгард! — голос Мэйр, резкий и ядовитый, отвлек от разговора с самим собой. — Хоть и столица, а всё равно дыра. Только ублюдки все сплошь высокомерные лорды.
— Захочешь избавиться от сотни-другой — обращайся, — хмыкнул Себастьян, прежде чем подняться с койки. — Опять наденете наручники?
— Изумительное нахальство, — картинно умилился Фалько, прежде чем вернуться к деловому тону. — И без наручников обойдемся, всё равно с подменыша толку больше. Мэйр, ты же здесь работала, должна ориентироваться? Я разберусь с одеждой и едой, а ты отмоешь парня.
— Самолично? — подчеркнуто сухо уточнила Мэйр.
— Ну-у, тут вы сами разберетесь, не маленькие уже.
Скроив похабную физиономию и не менее похабно подмигнув, лорд удалился.
Себастьян, дождавшись, пока Фалько скроется за поворотом, повернулся к Мэйр.
— Я не собираюсь сбегать.
— Можешь попробовать, — великодушно разрешили ему. — Идем.
Стоило переступить порог, как в голове сплошным потоком зазвучали сотни чужих мыслей. Разбуженная шумом сила дернулась было вперед, отчего Себастьян непроизвольно сделал шаг назад, в спасительную тишину камеры. Справляться с хаосом в собственных мозгах он худо-бедно научился, да и перед Мэйр вновь превращаться в потерявшего контроль берсерка не хотелось. Как и навредить ей — целительница стала первой, кто не думает о нём как о свихнутом монстре. Глупо с её стороны. Но приятно, не отнять.
— Сейчас. Привыкну только.
Едва лишь чужая рука легла на плечо, как назойливый шум в голове… нет, не отступил, но сделался не таким навязчивым и раздражающим. Мэйр мягко потянула его вперед, побуждая идти дальше, и Себастьян пошел. По пути он отстраненно размышлял, что такое с ним проделала — снова — эта девчонка и как за считанные минуты умудрилась усмирить чудовище, которое сам Себастьян и за восемь лет не смог посадить на цепь. Да так и не удалось выдумать внятного объяснения, кроме как «это магия».
«А еще она мне нравится».
Себастьян закатил глаза.
Душевые оказались здесь же, за одной из давно некрашеных дверей — судя по всему, этот этаж нечасто принимал гостей, и за его состоянием не очень следили. Впрочем, не Себастьяну придираться к облезшей краске или сколотой местами плитке: совсем недавно ванной ему служила речушка в лесу, по берегам которой росли камыши и квакали лягушки. В озере Недволл вода была чище, но летом его обычно облюбовывали всякие влюбленные парочки, которым нипочем ни дурная слава «озера самоубийц», ни легенды о «сотнях неупокоенных душ». Сладкую романтическую чушатину о любви и звездах (а на деле — о том, кто кого и в какой позе поимеет) слушать не слишком хотелось. А думали глупые мальчики и девочки очень громко.