– А мне нравился розовый цвет, – произнес знакомый грустный голос, и я, не оборачиваясь, отрицательно покачала головой.
– Слишком нежно. И когда его много – приторно.
– Ты не любишь нежности, да?
– Нет, не люблю.
– Мы сильно с тобой отличаемся.
Здесь я, наконец, повернула голову, встречаясь со своим зеркальным отображением. Мне улыбалась милая розоволосая девушка со сверкающими голубыми глазами. Её пышное розовое платье спадало на лавку многочисленными рюшами, а на боку сияла маленькая аккуратная корона, что словно бы придавала правлению отнюдь не серьезный характер. Она грустно улыбнулась и вдруг сгорбилась, потеряв всю аристократичную осанку и величие.
– Так приятно делать то, что хочется…Ты сильная, раз все эти правила нисколько не тревожат тебя.
– Ну, я умею пускать пыль в глаза.
Девушка рассмеялась, прикрывая ладошкой пухлые губы.
– Ты с самого начала шла против мира, да?
– Наверное…
– Трудно вот так исчезнуть из своего мира и попасть в совершенно иной, где тебе никто не рад…Ты уж прости меня, что я оставила тебе в наследство такой беспорядок.
Я внимательно вгляделась в своё же лицо. В своё? Нет-нет, кажется, я выглядела по-другому. Значит, это и есть Сисиль? Настоящая Сисиль? Действительно, слишком добрые глаза, пускай и уставшие, слишком ласковая улыбка…
– Тебе…не обидно, что я вот так заняла твое тело?
– Нет, – вновь улыбнулась она, – наверное, я даже рада, что все мои ошибки заслужили исправления. Пускай и не мной.
– Но ведь это не ошибки! Тебя обманывали, подставляли и…
– Теперь это всё уже не имеет значения. Мне не дали шанса. Знаешь, когда общество поддается чужому мнению и устремляет свой гнев на другого, не разобравшись…Я хочу сказать, что все люди очень скоры на суждения. Может, в каждом из нас живет нечто дикое, что заставляет искать цель для выпуска собственной злобы? Ведь даже те, кто не знал меня, меня ненавидели…просто потому, что им сказали. Как бы ни сложились обстоятельства, в каком бы свете меня не выставили, мне всегда было тяжело лишь от того, что меня никто не желал слушать. Люди любят осуждать. Почему-то они любят смотреть на то, как страдают другие…
Мы замолчали. Я обдумывала слова Сисиль, а она, очевидно, была поглощена собственными мыслями.
– Ты хорошо справляешься, – ответила она спустя мгновение. – Тебя не волнует чужое мнение, и, даже если тебя не любит целая страна, тебе все равно…Я бы хотела в свое время иметь такой характер.
– Ну, теперь-то все кончено. Прости, я не смогла правильно воспользоваться этим шансом и твоей жизнью…
– Нет, ещё ничего не окончено, ведь есть люди, что верят в тебя и ждут.
– Знаешь ли, меня толкнули в болото.
– Чтобы спасти.
Наши взгляды пересеклись, и я заметила, что розовые волосы Сисиль вдруг начали исчезать, превращаясь в золотые частицы. Её ноги, пальцы на руках, платье – её будто бы уносило куда-то ветром, вынуждая принимать столь волшебный облик.
– Ты сильная, я рада, что именно ты заняла моё тело. Ты – та, кем я всегда хотела стать.
– Стой-стой, куда ты?
– Я подарила тебе большинство своих воспоминаний. Не могу же я вечно цепляться за тебя? Мне пора идти дальше. Теперь я уверена, что оставляю тело в надежной душе.
– Но куда? – почти кричала я, боясь, что исчезающая в золотых искрах Сисиль не слышит меня.
– Все мы переродимся вновь. И даже мы с тобой когда-нибудь встретимся снова.
– Тогда скажи напоследок, кто тебя убил? Слышишь? Скажи!
Но она исчезла, так и не успев ничего сказать. Лишь на земле, формируя ровные линии, странно лежали крупные лепестки пионов. Не нужно было вглядываться, чтобы разобрать в цветочном узоре цифру 1.
Возрождение № 34
Схватившись за траву на небольшом островке, я выбралась на сушу, пытаясь откашляться. Все тело было тяжелым от пережитых эмоций и впитавшейся в ткани воды, но даже так я чувствовала на языке соленый привкус собственных слез. На темном небе сияли тысячи ярких звезд, и круглая луна бросала на болото холодный свет, выделяя во мраке очертания корявых кустов и заставших в трясине бревен, павших когда-то под натиском ветра или силой живших здесь созданий. Среди стрекота сверчков, всплесков воды и криков незнакомых птиц, я слышала собственное тяжелое дыхание, прерываемое всхлипами и попытками нормально вздохнуть.