- Вот и славно, - сказала Тори.
Она села. Прямо перед ней в оплавленной яме лежала плоская крылатая кружка величиной с дом. Кружка светилась синими огнями, словно новогодняя колючка. По двум влажным экранам на лицевой стороне текли радужные зигзаги. Густая гребенка антенн по верхнему полупериметру глаз-экранов изящно вздрагивала.
- Это ты кричал? - спросила Тори, вставая. - Это ты упал? Тебя как зовут?..
Она запахнула рваный плащ и смело вздернула подбородок.
5
Перед Ши стоял этакий планетарный червячок в дырявом резиновом футляре. Зеленоватая биомаска, лазоревые светорегистраторы. Явно поврежденный эпителий на конечностях. Также явно нарушен температурный режим корпуса. Не ясно откуда, но предки знали такую форму. Ши поворошил банк данных, пока лингватор перестраивал семиотическую структуру под щебетание малыша... нет - малышки. Что же ей надо?
- Это ты кричал?..
Позорище! Она слышала его малодушные вопли! Ненавижу тебя, дед! Если я взлечу, вся Галактика узнает о твоем пустозвонстве!.. Узнает!
Ши еле шевельнул элеронами под гирей планетарного тяготения. Малышка отошла назад. Испугалась. Ши усмехнулся. Он пригасил синие огни отчаяния и зажег иллюминацию, принятую в Стае на церемонии знакомства. Существо сделало еще шаг назад. Ши смоделировал ее мимику. Кажется, на рожице был восторг. Ши снова пошарил в банке данных. Да! Восторг! Сейчас бы взлететь... Ши скис. Огни погасли. Боль в хвосте заломила сознание. Ши беззвучно застонал. И вдруг малышка вздрогнула. Она решительно подошла к носовому пылезаборнику и тронула ладошкой кожу Ши. Ладонь была холодная, нездоровая, но ему показалось, что теплый луч звезды коснулся корпуса.
- Ты же заболеешь... - вдруг сказал Ши. - У тебя же нарушен обогрев.
"Какой я обеспокоенный..."
- Плевать, - сказал червячок, - я тебя нашла, и тебе не нужно больше кричать. А дальше... Мы - линны - регенерируем быстро.
- Сейчас. - Ши разогрел радиационный экран носового заборника. - Ты попробуй, тут тепло.
"Ну, просто вообще заботливый..."
Тори приложила лапки и улыбнулась.
- Электрокамин... Слушай, закрой глаза, я плащ посушу...
6
"...Он показал ей замерзшие звезды и расплавленное солнце; она подарила ему длинные перевитые тени и шуршание черного бархата. Он протянул к ней руку и коснулся мха, травы, вековых деревьев, радужных скал; кончики ее пальцев задели старые планеты и серебряный свет луны, вспышки комет и вскрик испаряющихся солнц".
- Не читай лежа, - сказал функционал маминого дедушки. - Это что у тебя?
- Да так... - Тори сунула книжку под истоптанный валик дивана. - Один из ранних поэтов Переходного века.
- А уроки выучила?
- А как же... Ажно на прошлой декаде... - Тори уткнула нос в подушку.
Функционал, шаркая тапками, пополз к Иа, увлеченно купающей пупсика в чернилах.
- Дедушка, - Тори резко села, - а что такое любовь?
Функционал опустился на тахту, понурил сухой птичий профиль. На его остром носу набухала светлая капля.
- Ну, это... - сказал он, - когда кто-то кого-то встречает и жить уже без него не может... Тоскует там... Мечтает...
- А кто кого?
Функционал молчал. Похоже, ему задремалось.
- Ну, не спи. - Тори потрогала его за плечо.
- А я и не сплю... - сказал ф-дедушка. - Совсем не сплю.
- А как тоскует?.. А о чем мечтает?..
- Ну, это... - Ф-дедушка совсем понурился. - О счастье, конечно... Задаст тебе мамаша...
- А правда, что линны раньше летали к звездам? - Тори зло нахмурилась.
- Мой дедушка был астронавтом! - гордо сказал функционал.
- А функционалом он не был?
Ф-дедушка вздрогнул. Над морщинистым веком всплыла светлая влага. Тори насупилась.
- Он своими руками отправил в переплавку последний звездолет и... стал, стал функционалом... - Ф-дедушка провел артритной рукой по лицу. - А как же иначе?.. Кому он стал нужен? Зато нужно было мыть посуду, стирать пеленки внучков, тереть хрен для холодца... А то, что он на соларскафе опустился в зону спикул... туда, в огонь нашего Керрути-Сола... Это, как говорится, его личная проблема, а вот пеленки - общественная... Память не нужна, опыт не нужен... Действительно, для посуды все равно, собирал ли ты органы или проходил метро... Выполняешь функции по присмотру за домашней шпаной, значит - функционал...
Тори обхватила дедушку за шею.
- А если на все плюнуть? А? И строить звездолеты или, как ты, субмарины?
- На кого плюнуть? - Дедушка туго улыбнулся. - На ракету Ррин, на соловушку Иа, на тебя, вопросница? Вот это и есть любовь... Это и есть тоска... Моя - функциональная, стариковская...
У Тори защипало в горле. Она свернулась улиткой на тахте, положила голову дедушке на колени. Тот погладил ее по серой пружине хохолка на темени.
- А если бы твои субмарины плавали, - Тори задумчиво затолкала палец в нос, - можно было бы узнать, почему земноводные ползут из грабена?
- Можно, - сказал дедушка. - Но бластер дешевле субмарины. Да и заводы перегнили... Ничего не осталось у линнов. Вот помню, когда мы ходили на испытания за Горбатые Столбы...
Тори вскинулась.
- Как? Линны выходили в океан? В учебнике истории этого нет...
- Разве? - удивился дедушка. - Но я же помню...
- В учебниках истории много чего нет, - сказал папа, шлепая мимо в мокрых носках. - Например, что в грабен Ымырт сто лет сливали радиоактивную воду... Или... Нет-нет-нет! Те! - он приложил мосластый палец к колючке усов. - Это - государственная тайна!
Он прямо в шубе завалился на кровать, выдыхая фиалковый пар.
- Накорбасосился, земноводный, - заворчал дедушка.
- Зато не дерусь, - резонно сказал папа в потолок.
- Дерешься, - сказала Тори.
- А ну, кык! - сказал папа, раскачиваясь на кровати. - Это штоб мам не беспокоилась, и кожа на заднице потолще была - сидеть опять удобнее... Носит где-то по ночам, со звездолетами лобызается! Развра-ат!..
- Глупости явные, - равнодушно сказала Тори.
- Стыдись! - возмущенно сказал дедушка. Руки у него дрожали. - У тебя такая дочь! А ты... ты...
- Умри, старый шнобель, - мирно сказал папа, - без тебя нудно... Энергостанция в Предскалье сгнила. Вирус кушает пластик, а мы никак... мы - ничто... Гниет... виноват, цветет Долинна, - запел папа, - мы в... винват, гордитесь, линны!!! А доблесть и труд никого не... виноват, к прогрессу ведут...
- Меня, Тори, прости, - заныла у входа Ррин, - я опоздала, а тебя ждут, да думают...
- Ни-чу-чу! - восхищенно сказала Тори: под каждым глазом Ррин сверкало по синяку, молния на мокрой шубке наполовину отодрана, кровотекущий нос зажат пальцами.
- Ах, - сказал дедушка. - Где же так? Как?
- Упала на бластер, - уныло сказала Ррин в зажатый нос, стаскивая торбасы.
- Надо же... - засуетился дедушка.
Он потащился к плите. Папа захрапел.
- Ты что, раз пять на бластер падала? - спросила Тори.