Стейпфил закрыл дверь, не дав Монти пройти в покои Феи вслед Константу и встал за спинами наследников, готовый к любым действиям.
- Отец, в чем дело? Это тот самый землянин, про которого я тебе говорил. Как видишь, он помог Эйфии, как я и предполагал…
- Ты второй раз толкнул свою сестру в объятья дикаря. Ты, - сухо бросил Лоан и уставился на Семена. - Как ты нас нашел?
- Просто, - пожал плечами. - Искал лысых с татуировкой на щеке. С одним оказался твой сын. И вот я здесь. Судьба.
Констант хмуро покосился на сестру, не понимая, про что говорил ему Рэйсли. И побледнел, сообразив, что его использовали вслепую. Если этот землянин тот… То выходит он флэтонец, а сейти как раз землянин. Семен выстроил целую комбинацию и четко прошел по ступеням своего плана, а Констант даже не понял, что не он использует - его используют.
- Невозможно, - тряхнул волосами, растерявшись. - Зачем?
- Я люблю твою сестру, - ответил Семен и посмотрел на девушку. - И мне все равно с какой она планеты, кто она.
Парень вообще ничего не понимал.
Землянин верит в любовь? Он бросил свою планету, свою Родину, поменял свой мир, дом, статус на звание раба в чужом далеком туглосе? Из-за любви?!
Взгляд парня прошел по лицу сестры, искаженному от страха за мужчину, по беспорядку в одежде обоих, по постели и все сошлось.
- Ты понимаешь, что тебя ждет? - просипел парень и смолк, сообразив, что и сам подвергнется наказанию, за то что сотворил.
- Неважно. Главное я успел.
- Что? - решительно не понимал сейти.
- Сказать, что люблю. Увидится, - посмотрел на Фею Семен и улыбнулся подбадривающе. Та сжалась, закрыв рот рукой, чтобы не закричать и не расплакаться, выводя отца из себя, и умоляюще уставилась на него. Однако взгляд сегюр был непримирим, а приговор обжалованию не подлежал.
Он протянул руку к сыну, требуя мэ-гоцо, а сам уставился на землянина:
- Ты смел и безрассуден. Я отдаю должное твоему поступку и потому даю тебе святое оружие в помощь. Сможешь защитить себя и мою дочь - будешь решать сам быть ли вам вместе. Нет?…
- Я понял, - заверил. Действительно, что неясного? Ему предлагают умереть, при этом выказав ничтожество перед девушкой. Чисто флэтонское мышление: решение всех проблем и капкан на двух животин разом. Одна второй раз убедится, что он никто и звать его никак, другой умрет, за то что смел коснуться высокопоставленной особы, посмел любить и быть любимым. Бороться?… Он бы дрался до последнего, но не против отца Феи. Не будет он играть по правилам Лоан, не станет издеваться над девушкой и доставлять ей боль. Достаточно с нее, чтобы еще присутствовать на смертельной схватке двух близких ей людей.
- Ее убить хочешь? Она только восстановилась. С головой-то подружись, - уставился на сегюр, игнорируя предлагаемый нож.
- Она твоя жена, - развел руки Рэй. - А жена должна следовать за мужем, не так ли дочь? - глянул на Фею. Та затравленно покосилась на брата, ища помощи, но тому помощь была не по карману.
И вскрикнула - сегюр наотмашь, хлестко и унизительно отвесил пощечину Семену. Того мотнуло, из губы кровь брызнула. Оттер медленно и стоит.
- Тэн, - констатировал Лоан, призывая Фею убедится. - Твой мужчина не в состоянии защитить даже себя.
Девушка растерялась, понимая правоту отца. Чтобы мужчину ударили и он это спустил?!
- Семен, - прошептала. Горец заметил непонимание в глазах девушки и горько усмехнулся: глупышка. Не трону я твоего отца, не трону, не бойся. Поймешь потом - хорошо, а нет… значит так тому и быть.
Одно жалко было - три дня всего судьба им и отмерила. Но с другой стороны - целых три дня! И он успел помочь Фее, набраться сил, выздороветь, сказать, что хотел сказать. Узнал блаженство ее объятий и поцелуев, ее нежность. Разве мало?
Да, ради этого стоило лететь на гильотину чужой планеты.
Еще один удар по другой щеке. Семен в карман руки сунул и сжал кулаки, чтобы силы найти сдержаться и ответить. Нельзя. Даже если он умрет, Фея не должна пострадать. Пусть она его кем угодно считает, но помнит дни и ночи, что они вместе провели, а не драку с отцом. Ответь он Лоан и все что было мед ним и Феей разрушиться. Не поймет она его, не простит и права будет. Не станет он больше судьбу пытать, хватит уже испытывал на заимке, до сих пор простить себе не может. И ей вины не надо, презрения к нему за то что она отца руку поднял. Больно это. И победа аховая. Тронь отца - на его сторону встанет. И будет права.
И вздохнул: наверное.
Еще одна пощечина рассекла шлепком тишину в зале.
- Убери Фею. Выведи, - процедил Семен, чувствуя, что еще немного и сорвется. Нельзя.
И понял по глазам Рэя - не будет того. Специально он дочь держит, чтобы видела та унижение своего любовника, с иллюзиями на счет него рассталась. Он не его бил - ее самолюбие, душу и сердце, что посмели по своей воле жить, а не родительской, любить кого они полюбили, а не кого отце приказал.
Ну и пусть колотит, - подумалось. Даже если все границы перейдет и забьет - пусть. Может тогда Фея очнется и поймет для себя кто же она, с кем, для чего, перестанет цепляться за детство, привычный круг, быть послушной, как дитя - слепо.
Еще удар, еще и вот не пощечина - толчок в грудину.
Семена отнесло к постели и бросило на ступени. Фея зажмурилась, побелев еще больше, вытянулась, как струна, сдерживая крик и желание влезть в мужское дело, повиснуть на шее Семена, прикрыв собой от гнева Рэйсли.
Но встать против отца и признать себя тэн?!…
- Поднимайся, - ладонью поманил мужчину Лоан, с насмешкой глядя на него сверху вниз. Семен усмехнулся разбитыми губами, сел: ну, теперь попинаешь? С тебя станется "благородный воин", "непререкаемый авторитет".
Одно жаль - Фея в сторону Семена не смотрела, шагу в его сторону не сделала, слова не произнесла - значит, отца выбрала, на его сторону встала. Больно. Но с другой стороны - понятно. Ее право, не ему судить. Она иначе живет, она принцесса, Рэй ей отец, чтобы не сделал, император, а он, Семен, кто? Да и вставил его император, без выбора оставив.
Но горько как! - поморщился.
Рэйсли кивнул Стейпфилу: зови агноликов. У меня нет желания о эту грязь мараться.
Подошел к дочери, навис над ней: поняла, кого выбрала? Убедилась?
- Цивилизация рабов. Рабство в их крови и ни ты, ни я не можем это изменить. Они должны решить сами. Как и ты. Чего ты хочешь: быть хозяйкой или женой? Рабыней раба или наследницей трона?
Фея впервые, пожалуй, прямо посмотрела отцу в глаза, но как всегда ответа не нашла.
В покои вошли агнолики и встали в ряд у стены, ожидая приказа сегюр. А тот ждал ответа дочери и видел, что та на распутье.
- Я предлагаю тебе выбор, самостоятельное решение. Тот, - чуть качнул головой в сторону дверей, за которыми остался Монторрион. - Или этот, - качнул головой в сторону Семена, который смотрел на нее спокойно, но с печалью и обреченностью. Он как раз уже все решил и понял, что решит она. Но ни о чем не жалел, не осуждал ее - только прощался, не Леля надежды. Лысые амбалы с татуировками не вызывали сомнений по чью душу и за какой надобностью явились.
Фея посмотрела на него, помня, что он даже не пытался увернуться от пощечины отца. Лицо в крови, на щеках еле заметная щетина, руки обхватили колени, поза смиренная… А там, за дверью Монти: чистый, аккуратный, гордый и понятный. Если они поженятся, ничего не изменится. Она будет жить как жила, не потеряет дом, близких. Не станет жить в обществе дикарей, в коморке для тэн и питаться трупным ядом, смотреть, как убивают зверьков. Не упадет в каменный век допотопной цивилизации, не станет рабой среди рабов…
Логично, понятно, разумно. Но отчего-то до холода во всех органах хочется отринуть этот вариант и выбрать первый. Только ничего это не изменит, но усугубит. Она знает отца - с ним лобовые атаки бесполезны. Но она Лоан, как и он, и она пойдет его путем. Для начала выиграет время.