Лялька от неожиданности не смогла выговорить ни слова.
– А как же я? – наконец спросила она тихо, чувствуя, что ее тошнит и в животе становится холодно, как будто она одним махом проглотила пачку мороженого.
– А что – ты? – весело отозвался папа. – Куда мы с мамой без тебя? Конечно, поедешь с нами. Будешь учиться в настоящей немецкой школе. Немецкий выучишь быстро, у тебя мозги не забиты разной чепухой как у взрослых.
Лялька мрачно взглянула на отца. Он снова обнял ее.
– Ты чего нос повесила? Прыгать от радости должна! Новую страну узнаешь, между прочим, одну из самых богатых в Европе. Там же, в Германии, потом в университет поступишь. Ни о чем подобном многие дети в России даже мечтать не могут!
– А как же мои друзья, как же наш класс? Как же Катька, Вовка Сидоров, другие ребята…– прошептала Лялька. – Там же все чужое: и страна, и люди, и язык…
– Других друзей заведешь! Какие твои годы! – рассмеялся папа. Лялька заплакала и ушла в свою комнату. Ночью ей приснилось, что она стоит на краю оврага, уходящего в бесконечность. Другой берег оврага находится не слишком далеко, но его закрывает молочный туман. «Прыгай!» – кричит папа с того берега, а она словно приросла к месту. Ноги не слушаются, как свинцовые, невозможно сделать ни шага, не то, что прыгнуть. Лялька проснулась в слезах. Ну почему, почему неприятности свалились на нее перед самым Новым Годом? Даже на любимую куртку «худи» вчера посадила пятно в самом заметном месте. Бирюзовая фуфайка сразу перестала быть крутой и нарядной и превратилась в обычную домашнюю кофту.
Лялька сделала глубокий вдох, вытерла слезы и покатила к входу на станцию метро «Охотный ряд». Как назло, шестиклассникам заблокировали в ноябре проездные карты, но Лялька и ее подружка Катя выпросили у родителей денег на «Тройку» и пополняли ее по мере необходимости. Нет, ну а как иначе выбраться в центр города и покататься на самокатах, а когда открылись катки – и на коньках? Не сидеть же дома в двенадцать лет! Гулять детям надо, или как? Родители скрепя сердце смирились с их «покатушками», даже прибавили карманных денег – на каток, воду и проезд на метро. Вот и сегодня они договорились с Катей встретиться на станции «Чистые пруды», чтобы сходить на каток. Лялька почувствовала тяжесть коньков в рюкзаке за спиной, и внезапно успокоилась. Скольжение под музыку, разноцветные огоньки, горячие пончики и какао в буфете… Красота! Катька, наверное, уже ждет ее возле памятника Грибоедову.
«Боже, сколько они понаписали, эти русские классики! Стихи Грибоедова тоже учить придется, иначе Мурка замучает. ЗамуРчает», – скаламбурила Лялька и невольно улыбнулась.
Шестиклассница Федорова спустилась в метро, открыла стеклянную дверь и вдруг застыла, как под гипнозом. Рядом с дверью стояла старушка, непохожая на обычных московских нищих. Бабушка, улыбаясь, смотрела на Ляльку и что-то крепко сжимала в руке, упакованной в рыжую тюлевую перчатку.
Лялька пригляделась. Потрепанная шубка, розовый шарфик, кремовый беретик и лакированный рыжий ридикюль в тон поношенных ботиков. Старушка поглядывала на людей, спешивших мимо, с явным превосходством: мол, мы, обедневшие дамы, умеем быть элегантными не хуже вас, богатеньких модниц.
«Ой, да она же вся, с ног до головы – стиль винтаж!» – восхитилась про себя Лялька. Она старалась быть в курсе модных веяний и на всякий случай запоминала разные прикольные словечки, чтобы блеснуть перед подружками. Лялька уже протянула старухе сто рублей, отложенные на школьные завтраки, как вдруг услышала приятный низкий голос с хрипотцой:
– Оставьте эту мелочь себе, деточка, на мороженое. Я здесь не побираюсь, а продаю билеты в храм искусства.
– Интересно, в какой? – спросила Лялька, не в силах оторвать взгляд от удивительной старушки.
–Для меня храм искусства один – Большой театр, – отрезала пожилая «коммерсантка» и предъявила Ляльке два билета.
– Извините, бабушка, мне сейчас не до театров, – опешила девочка. – Не то настроение, да и не с кем идти, если честно. И вообще сидеть в зале, не снимая маску, небольшое, признаться, удовольствие.
– Искусство для того и существует, чтобы изменять наш взгляд на мир, – строго сказала дама, – театр объединяет людей в зрительном зале и избавляет их от одиночества.
– А куда эти билеты? – спросила Лялька для приличия, чтобы быстрей закончить бесполезный разговор.
– В Большой театр, куда же еще! Ты что, его на картинке не узнала? На что билеты? Разумеется, на «Щелкунчик». Этот балет всегда дают в Большом 31 декабря. Стыдно в твоем возрасте, девочка, не знать таких общеизвестных вещей.