Дорога упиралась прямо в застывший водопад. Водитель выпрыгнул из транспорта, и пошел к замерзшей воде. В утреннем свете мне опять показалось, что он странно изменился за ночь, волосы отрасли и стали темнее, а сам он несколько похудел. Тут же отогнала глупые мысли, может быть, не слишком хорошо рассмотрела накануне, не было времени.
Арни всем телом нажал на валун, торчащий из замерзшей воды, и в скале открылся новый туннель. Скальные плиты разъехались в противоположные стороны бесшумно. Спутник вернулся бегом, и мы снова двинулись вперед.
Не хотелось вновь заезжать под землю, но с моими желаниями никто не считался. Аэросани заехали на площадку внутри скалы и остановились. Вход за нами закрылся, и тотчас вспыхнуло голубоватое мягкое освещение, похожее на аварийное.
Я находилась в самой настоящей карстовой пещере, как из учебника. Площадка, на которой припарковались сани, представляла собой натечный вал, образующий на полу пещерного хода подобие ступенек. Они терялись далеко внизу и вели к подземному озеру.
Оно таилось в темноте, слышно лишь плеск воды. Я стояла в пещере – поноре, и, возможно, она являлась начальным звеном целой системы подземных полостей. На эту мысль наводил меня звук движущейся воды, плеск раздавался далеко в глубине пещеры, где поток покидал ее. Если это не эхо.
Я так увлеклась разглядыванием ступеней и озера, что пропустила другой момент. Рядом возился с аэросанями Арни, проглотивший ночью язык, а чуть поодаль, со свода пещеры опускался хрустальный шар.
Похож на мыльный пузырь гигантских размеров, но радужная поверхность сверкала твердым глянцем. Оступилась и чуть не свалилась в воду, залюбовавшись. Шар застыл в полуметре и раскрылся на дольки, как разрезанный ножом апельсин.
Арни галантно подал руку и помог зайти внутрь, на ровную площадку в центре. Шар закрылся и медленно поднялся к каменному куполу.
Я могла поклясться, летел он автономно, к нему не подходили никакие кабели или тросы, Арни тоже никак не управлял движением. От этой загадки меня отвлекла красотища, представшая перед глазами за тонкими стенками.
По пути подсветка пещеры становилась ярче и причудливо высвечивала необыкновенные окаменевшие водопады, растущие на своде изогнутые и скрученные вопреки силе тяжести геликлиты, разделенные ветвящимися бороздками – желобками карры.
Поднявшись почти к своду пещеры, шар медленно поплыл вглубь открывающегося лабиринта. Следующая пещера поражала разнообразием сталактитов, свешивавшихся в виде сосулек, трубок и даже резной бахромы, сталагмитов и колонн, образовавшихся в результате их срастания.
Сфера аккуратно плыла, огибая препятствия. Оглянувшись назад, увидела кромешную тьму, освещение за нами медленно угасало. Хорошенькое дело, если этот шарик случайно навернется, выбраться отсюда будет не просто! Оставалось надеяться, я не первая, кто путешествует таким образом.
По поверхности шара заморосил карстовый дождь. Впереди маячили два провала. Сфера свернула в правый. Эта пещера оказалась маленькой, но если она не удивляла размерами, то поразила другим.
Стены покрыты антодитами, напоминавшие чудесные сказочные цветы. Они складывались в сложный рисунок, состоящий из длинных кристаллических игл, стеблей и даже подобия перьев райских птиц. Среди кальцитовых букетов сверкали совершенными гранями опаловые цветы. Здесь бы я задержалась подольше, но шар продолжал движение в монотонном ритме.
Почему-то не покидало ощущение, что мы не просто движемся вперед, а поднимаемся вверх, к вершине скалы. Хотела спросить об этом Арни, но он беззастенчиво спал стоя. Похоже, местные красоты его не трогали или он слишком часто это видел. Догадка подтвердилась через пару поворотов.
Шар пролетел через пещеру имевшую выход наружу. В блюдцеобразной впадине росли небольшие искривленные деревца, а сквозь неровное отверстие была видна снежная равнина, по которой мы добрались до скалы, с высоты птичьего полета. Путь продолжался дальше.
Очередной поворот вынес нас под соляной купол высотой с добрую сотню метров. Склоны стен украшали острые соляные зубья, похожие на клыки неведомых хищников, торчавшие над поверхностью соляного моха. Гортань и ноздри защекотало, во рту ощущался легкий вкус соли, а воздух хотелось пить, до того он стал «вкусный».