В подтверждение своих слов она призывно улыбнулась кандидату на золотую медаль Мишке Игнатову, сидевшему через проход. Он сначала близоруко прищурился, потом заерзал на стуле, беспокойно оглядываясь по сторонам. Убедившись, что эти взгляды и улыбки, действительно, предназначены ему, приосанился и уставился на Ириску во все глаза. За что тут же получил локтем под ребра от соседки по парте.
- Я сегодня со студентом на свиданье пойду, - мгновенно потеряв интерес к потасовке на соседнем ряду и повернувшись ко мне, продолжила подружка. - Такая лапочка – просто закачаешься, бровки домиком, глазки синие - синие. Такой умный - спасу нет, как начнет мне что-нибудь рассказывать, ничего не понимаю, только иногда киваю в ответ для важности.
Она томно закатила глаза. Картина уморительная настолько, что мы уткнулись носами в парту, едва сдерживая смех. Столы и стулья задвигались, одноклассники вставали и выходили из класса. Мы, с удовольствием, последовали их примеру.
- Давай. Вон он, - толкнула острым локтем под ребра Ириска, - а то уйдет.
- Ир, отстань!
- Кирилл! - она заорала со всей дури.
Я заткнула ей рот рукой и прижала плечом к стенке за колонной. Пока барахтались у стены школьного холла, Кирилл повертел головой, и не увидев ничего интересного, вышел на улицу. Выждав еще немного для страховки, отпустила изрядно встрепанную подружку. Ириска встряхнулась, как мокрый, но не побежденный щенок. Привела себя в порядок перед зеркалом и тяжело вздохнула.
- Ну, и дура, я же для тебя старалась! Так и просидишь каникулы у бабки на даче.
Мы вышли на пустой школьный двор. Я улыбалась, а Ириска продолжала меня воспитывать. От школьного фасада отделилась долговязая фигура и направилась к нам. Опять Петров. Он лихо подхватил нас под руки и потащил прочь.
- Так что, девушки, в кино? Предлагаю, прям щас, двинуть! Мороженое там, пирожное, - посмотрев на недовольную грубым обращением Ириску, спешно продолжил, - я угощаю …
- Тебе бы все жрать, Петров, - не дала ему договорить Ириска, ловко высвобождаясь из его лап, - мы заняты, Петров, очень заняты, нам некогда. Иди, Петров, пирожные заждались.
- Да ладно, не хотите пирожных - не надо. Я забыл, вы же лишнего веса боитесь. Никаких калорий, только витамины. А чем это вы так заняты, каникулы же? – полюбопытствовал он.
Ириска наморщила лоб, схватила меня за руку и затараторила с бешеной скоростью.
- Мы, Петров, уезжаем, сегодня, Петров. Навсегда, Петров, прямо сейчас, Петров. Свободен, Петров, - и дернув за руку, побежала прочь.
Оставив недоумевающего Петрова на школьном дворе, побежали, хохоча во все горло. По пути едва не сшибли бабку с мусорным ведром, та погрозила нам вслед и прокричала явно что-то обидное.
Ее вопли только добавили веселья. Пробежав два квартала, остановились и отдышались не столько от бега, сколько от бешеного смеха. Слегка обессилив, нога за ногу потащились в сторону моего дома.
- Ириска, а ты что влюбилась? – еще тяжело дыша, спросила я.
- В кого, в Петрова что ли? – сделала вид, что не поняла вопроса.
- Да нет, в студента этого, с которым у тебя свидание сегодня, - уточнила я.
- А в этого, - протянула Ириска, - нет, конечно. С чего бы это мне в него влюбляться?
- А зачем тогда тебе с ним встречаться, - теперь я недоумевала, - если тебе с ним не интересно, и ты в него не влюблялась?
- Джинджер, ты не исправима. Что значит «не интересно», он - что «интерактивный сериал для молодежи», - сказано тоном одной телевизионной звезды, - чтоб быть интересным? Это такой период в жизни, пока нет ничего лучше. Надо же оттачивать мастерство общения с противоположным полом. Как только на горизонте появится что-то стоящее, перспективное, не пропущу свой шанс!
- А как же любовь? А если ты влюбишься в «бесперспективняк»? – не унималась я.
- Настасья – это прошлый век, - искоса глядя на меня (терпеть не могла, когда меня так называли), продолжала подружка, - любовь-морковь, кому это нужно в наше время? Нужен точный и правильный расчет!