Решила осмотреть одежду, не слишком ли испачкалась. Нет, нормально, хотя на левой полочке куртки в районе талии красовалась аккуратная дырочка, а на спинке – такая же.
Пуля прошла навылет. Я даже руки отдернула от куртки. А ведь такая же дырочка могла бы красоваться в боку! При мысли об этом даже зубы снова застучали, как от сильного озноба. Еще сильнее захотелось в теплые бабушкины руки.
- Арни, не называй меня госпожой, мне это не нравится, - буду гнуть свою линию дальше, пытаясь задобрить спасителя, - от этих бандитов мы убежали. Это роковая случайность. Какая опасность грозит мне у бабушки? Это самое тихое место на Земле. Да и ты сможешь меня охранять там какое - то время, например, сегодня до вечера.
Основательно смягчив рассказ, представлю Арни бабуле. Он будет тут же обласкан, напоен дачным чаем с травками, накормлен домашними пирожками, вареньями и соленьями.
Совсем необязательно знать, что я чуть не погибла, так - пристали хулиганы, но были изгнаны отважным смельчаком. Этакое начало мыльной оперы. Он станет другом семьи навсегда!
Надо только куртку куда-нибудь спрятать, чтобы бабушка не видела. Все это я изложила спасителю почти связно. Арни не клюнул на такую радужную перспективу.
- Невозможно, госпожа, - слегка запнулся на последнем слове спутник, - пребывание здесь небезопасно для Вас. Вы сами могли в этом убедиться только что. Я ничего не могу Вам сказать, скоро Вы сами все узнаете. Мы уже подходим к точке Сближения.
И он снова защелкал переключателями с видом уставшего от переговоров человека.
Какое Сближение? С чем? Или с кем? Может он псих? Хомяк у меня на коленях беспокойно завозился, и я сунула животинку обратно в карман, стало не до него.
Автомобиль уже не ехал с бешеной скоростью, он летел. Купол над нами потерял остатки прозрачности и стал давить пространство салона, который удлинялся и уплощался. Меня слегка замутило. Навалившаяся тяжесть прижала тело к сиденью, трансформировавшемуся в лежак.
Сознание размножилось: я лежала в кресле и одновременно видела плоскую серебристую капсулу, с усилием проталкивающуюся вперед. Время и пространство стали тягучими и осязаемыми, не ощущала, действительно ли, подняла руку или мне это только показалось. Было ли это вчера, или пять минут назад или это только будет завтра. Сколько это продолжалось - час, два, неделю, месяц, не знала.
Из состояния транса вывел страшный удар по корпусу машины, ужасающий скрежет и ощущение падения. Очередной удар и кабина поменяла местами пол и потолок и в таком положении помчалась, теряя скорость, по ухабам и рытвинам. Ремни безопасности держали, но каждый толчок и прыжок машины сотрясал внутренности.
Больше всего боялась, стошнит на серебряную крышу, которая оказалась полом. А когда она вернется на привычное место, извергнутое окажется на мне. Стиснув зубы, держалась изо всех сил.
Краем глаза видела Арни. Он пытался управлять сбесившейся машиной. Подбрасывало меньше, зато она встала на левый бок, потом на правый и, наконец, ее снова перевернуло в привычное положение. Пол стал полом, потолок - потолком. Со страшным скрежетом автомобиль остановился. «Формула» отдыхает.
Тело болело, боялась пошевелить конечностями. Арни продолжал манипуляции за рулем. Купол кабины приподнялся и приобрел былую прозрачность, кресла возвращались в первоначальное положение, но на полдороге их заело.
Почему-то стало очень холодно, даже видела пар от нашего дыхания. Посмотрела вперед: только белая муть. Попробовала спросить Арни и страшно закашлялась. Купол верха стал отъезжать назад, но его тоже заклинило. Получился примерно полуметровый зазор, потянуло морозным воздухом.
Это в мае. Бред. Водитель лихо проскользнул в узкое отверстие. Только ноги мелькнули перед носом. На мгновение пропав из виду, он уже подошел с моей стороны. Ремни безопасности не отстегивались, поэтому Арни их попросту перерезал ножичком, размер которого поразил воображение. Он подхватил меня на руки, как тряпичную куклу.
То, что ожидало за пределами машины, привело в чувство скорее ушата холодной воды. Вокруг простиралось снежно-ледяное пустынное пространство. Колючее потревоженное крошево медленно оседало на машину, на землю, на нас. Вырвалась из объятий здоровяка и тут же подпрыгнула, как ужаленная. Ноги обжег холод.