Я вышла в коридор и призывно посмотрела на подружку, постучав пальцем по циферблату наручных часов.
Она последовала за мной, смотря с укором. Ириска выглядела так, словно у нее самую вкусную конфету отняли. Я улыбнулась ей напоследок, и тут мы взялись за руки, дико захохотали и принялись скакать по комнатам, как раньше, как до странного путешествия. Потом я вытолкнула ее из квартиры и захлопнула дверь.
Все также хохоча, мы вынеслись из подъезда, сопровождаемые гудением перил и грохотом шагов по лестнице, проигнорировав лифт и недовольных поведением молодежи старушек на лавочке.
В аэропорт я добралась без приключений, пробок не было, и погода стояла ясная. Вроде бы ничего не мешало планам. Я подумала, вдруг в последний момент случится нечто непредвиденное. Это чувство постоянно заставляло меня беспокойно оглядываться по сторонам в ожидании очередных неприятностей и следить за передвижениями посторонних людей вокруг.
Школа Серва не прошла для меня даром! Чувство голода слегка притупило чувство опасности. Успела пройтись по киоскам аэропорта и съесть мерзкий черствый пирожок из резинового теста якобы с начинкой. Почему, когда ешь покупной пирожок, то начинка всегда в противоположном конце от первого укуса и ее так мало, что не успеваешь понять, та ли она, которую покупала? То ли дело бабушкины шедевры кулинарного искусства, там начинка везде и очень вкусная!
Зарегистрировалась на рейс, у меня не было багажа, только ручная кладь. Желающих лететь к морю в начале лета пока не много. Место в самолете мне досталось возле иллюминатора. Я уже умостилась, когда пришли мои соседи по перелету. Рядом со мной стал пристраиваться обаятельный блондин лет четырех от роду, а у прохода его мама.
Этого мальчика я заметила еще в накопителе. Он весело носился по замкнутому пространству, дергая за волосы девочек подходящего ему возраста, угощал конфетами девочек постарше себя, короче вел себя как заправский кавалер. Тогда же пассажиров насмешил громкий возглас: «Мама, дай мне еще конфет, а то у меня закончились, а девчонки еще нет».
- Меня зовут Иван. Мне пять лет, - гордо провозгласил он, усаживаясь в кресле, и нечаянно откинул на себя столик, - а тебя как зовут?
- А меня – Настя, - представилась я, помогая вернуть столик на место.
- Настя, а пустишь меня к окну? – умильно строя глазки, с тайной надеждой на возможное счастье попросил он.
- Иван, не наглей, там все равно ничего не увидишь, - строго одернула мама, пристегивая мальчика к креслу, - и даже если ты прибавишь себе еще пару лет, ты все равно не станешь таким взрослым, чтобы приставать к девушке.
Я ничего не поняла из этой речи, поэтому она, смеясь, пояснила.
- Ему только четыре года месяц назад исполнилось, ему кажется этого недостаточно, и он все время прибавляет себе лет, особенно, когда с девушками общается, - улыбнулась молодая женщина, - обращайте на него меньше внимания, а то он Вас замучает.
- Да, ничего страшного, - пожала плечами я, - пусть садится к окну, мне все равно, где сидеть, я могу возле прохода сидеть, вместо Вас.
- Нет, нет, - даже испугалась она, замахав на меня руками, - я страшно высоты боюсь, не могу в иллюминатор смотреть. Когда я вижу, как шевелятся крылья, думаю, что они вот-вот оторвутся. Я даже таблетки пью перед перелетом успокоительные, так боюсь летать. Мы уж лучше на своих местах. Иван, успокойся.
Поскольку отвернуться сразу от двух обидчиц не представлялось возможным, мальчик сел ровно, сложил руки на груди и уставился в спинку кресла. Он страшно рассердился, надул губы, просидел взлет, нахохлившись. Мама его вскоре заснула, а мы потихоньку поменялись местами. Когда тайная рокировка завершилась, забавная мордашка ребенка сразу расцвела улыбкой. Тут же нос расплющился о стекло.
- Я перьвый раз лечу на самолете, - доверительным шепотом сообщил мне мальчик, - здорово! Я еще и моря не видел!
Я улыбнулась и прикрыла глаза. Разговор с отцом неотвратимо приближался и страшил. Главное придумать, с чего начать. Маленькая ручка неожиданно крепко сжала пальцы. Посмотрела на беспокойного соседа. Иван с восторгом рассматривал белые пенные облака, простирающиеся под нами. Ему нужны были свидетели для его безмерного счастья.