Да она, кажется, натуральная садистка! Идеальные щеки красотки разгорелись. Надо же, какой контраст между внешностью и внутренним содержанием!
Она меня достала, я мысленно повторила нехитрое заклятие из недавно прочитанной Книги Огненной Магии и взмахнула в сторону Эрны рукой. Произошедшее превзошло самые смелые ожидания! С кончиков пальцев стек холодный голубоватый огонь, сформировался в шар и полетел в Фею.
За короткий перелет он разгорелся ярким оранжевым сполохом, но цели не достиг. Эрна исчезла раньше, чем огонь коснулся ее красоты. Только смех остался, словно прозвонили мелодичные колокольчики. А я, как завороженная, смотрела, вот шар не нашел цели и упал на паркет. Елки, палки!
Пока успела добежать до места падения, на полу уже красовалось черное с неровными краями пятно. На пальцах осталась жирная копоть. Еще не хватало пожар здесь устроить!
Не знала, как убрать последствия собственного гнева. Я, действительно, неумеха! Одно могло относительно порадовать – тайные враги появляются из тени. Достала платок и вытерла грязные руки, убирая его обратно в карман, наткнулась пирамидку.
Достала и посмотрела на свет, как же прочитать то, что там написано? Прикосновения к гладким очертаниям приятно успокаивали. Сжала письмо в ладони и снова пошла вдоль шкафов с книгами, надеясь на интуицию.
Передо мной вновь разворачивалась живая голографическая картина. Она приобретала объем и цвет, тускнели и пропадали очертания библиотеки.
Раннее летнее утро на берегу порожистой речушки, то появляющейся, то исчезающей в буйной сибирской растительности. Включился звук – сразу тонко зазвенели комары, тучами нависшие над утренней сыростью. Пожалуй, только небо выбивалось из спокойного пейзажа.
На высоте просматривались подсвеченные изнутри ночные серебристые облака, что, само по себе, редкое явление. Да, еще утренняя заря уж слишком яркая, пестрая, словно нарисованная акриловыми красками. Даже взошедшее над горизонтом солнце не пригасило рассвета. И само солнце непривычного вида. Вокруг светила просматривались радужные кольца, похожие на изображение Сатурна. Может быть, все, что я увидела, происходило не на Земле? Но, что-то неуловимое подсказывало мне, что это моя родная планета.
Два человека разговаривали на повышенных тонах.
- Что, по-твоему, случится, если Терра столкнется с астероидом массой в сто тысяч тонн?
- Гелиос, спокойней, ты слишком близко к сердцу принимаешь мой маленький эксперимент, - в незнакомом голосе сквозит усмешка.
- Эксперимент? Гибель целой Планеты для тебя всего лишь эксперимент!? – второй собеседник взбешен.
- Я не понимаю твоего пафоса. Терра уже тысячи лет потеряна для Бессмертных. Почему бы и не воспользоваться этим в личных целях? – первый голос стал вкрадчивым, - Пойми, Гелиос, высвобождающейся в результате эксперимента энергии хватит для достижения настоящего, а не призрачного бессмертия! Об этой планете все равно не кому позаботиться. Дом Тверди слишком слаб, чтобы вернуть Терру в Систему Всех Стихий. Посмотри, в какое ничтожество превратилась она без покровительства Фей.
- Это не тебе решать, - грохотал бас рыжего великана, - пусть этим займутся Феи, хоть оторвутся от бесконечных интриг!
- Страшно боюсь тебя расстроить, Гелиос, - высокомерно парировал брюнет, - но уже слишком поздно что-либо менять в моих планах, по расчетам астероид войдет в атмосферу Терры. Если ты не желаешь превратиться в сгусток энергии, то нам пора убраться отсюда. Когда-нибудь на досуге за бокалом «звездного напитка» мы поспорим о вероятностях процесса, ведь у нас впереди вечность, Гелиос, вечность! А теперь поторопись улететь на безопасное расстояние.
И он быстро зашагал прочь. Гелиос некоторое время молча смотрел ему вслед, сжимая и разжимая кулачищи в бессильной злобе. Потом тоже двинулся в противоположную сторону к блестящему золотому шару размером с яхту Сервилиуса. На полпути остановился и сбросил с еловой лапы в траву маленький предмет.
Изображение слегка дрогнуло и переместилось, как если бы снимали с низкой точки. А рыжий великан заторопился, побежал. Я не сразу поняла, что произошло, что его подтолкнуло.
Тайгу накрыла странная, поистине гробовая тишина. Не стало слышно птичьего щебета, шелеста листьев и других обычных звуков леса, словно сама жизнь здесь замерла. Ясное яркое утро потускнело на глазах, как старое зеркало, словно подернулось полупрозрачной пленкой. А листья и трава, и даже хвоя приобрели желтую окраску, затем стали оранжевыми, красными, бордовыми!