– Эта «попытка» была спровоцирована моими завистницами, - сказала я. – Но я не хочу озвучивать чьи-либо имена.
– Мне известно её имя! И она тоже понесёт наказание! – строго сказала Главная Наставница, перебив меня на полуслове. – Но самое страшное в другом! Что за способ ты выбрала, чтобы затормозить падение?
Я собрала всё свoё мужество, чтобы выдержать её взгляд. Неужели она знала о сильфе?!
– Разве применение подъёмной силы жирных гусей запрещено в Οблачном Пределе? - с самым наивным видом спросила я и умолкла, не смея ни солгать моей собеседнице, ни сказать всю правду.
– Я поручилась за тебя, кейю Лэй! – сказала Главная Наставница (похоже, она знала или догадывалась обо всём). - Расследования не будет, но, чтобы доказать свой статус, ты получишь самое сложное задание в качестве выпускной работы.
Мне захотелось обнять её и поблагодарить за доброту: Ма хада Нюй ара Ом, спасла меня от позора, пойдя на большой риск. Но фейский этикет не позволял сентиментального поведения, тем бoлее с теми, кто стоял выше по иерархической лестнице, поэтому я ограничилась только коленопреклонением – официальным жестом уважения и благодарности старшим.
– Отправляйся за заданием! Тебя уже ждут! – сказала Главная Наставница, и мне показалось, что в её голос дрогнул, выдавая волнение.
Эх, хотела бы я взглянуть в глаза тому сильфу, из-за которого разразился весь сыр-бор! А ещё лучше – заглянуть ему в мысли, но это заклинание можно было провести только над известными мне индивидами, а тут…хм…сплошные интриги тайны. Задания для выпускниц выдавались специальной комиссией, и вся эта процедура среди инсти-тамок называлась «Парилкой», но вовсе не потому, что кто-то там парился (ну, если только в переносном смысле и от волнения). Просто, по давней традиции, с каждой феей заключалось пари. Если его выигрывала фея, задание считалось выполненным, а её волшебный статус – подтверждённым, в противном случае несчастную могло ждать повторное обучение или даже изгнание.
«Парилка» находилась в так называемом Конусе Возмездия – это было место, скрытое от лучей солнца и других светил специальными приспособлениями, поэтому внутри Конуса царила вечная ночь, а восседавшие там феи-сретницы вещали из мрака. Среди инсти-тамок они заслужили прозвище «противные феи» – то ли потому, что становились противницами в фейском пари, то ли, и правда, были противными, как некоторые вредные женщины. Пока я шествовала туда, шагая по мягким облачным ступеням, мои подруженции, треща крыльями и языками, летели за мной, трогательно давая разные бессмысленные советы и пытаясь подбодрить меня перед главным испытанием.
В этот момент я вдруг осознала, что скоро, после выпуска, наш «Союз Косы и колбасы» может распасться навсегда, потому что у каждой из нас будет своя миссия и место фейского присутствия. Мне стало щемяще грустно и даҗе немного страшно, но с такими чувствами нельзя было входить в Конус Возмездия: примета плохая. На пороге я oстановилась и попыталась выбросить из головы мрачные мысли, подумав о чём-то весёлом и забавном, но все мои идеи упорно крутились вокруг образа сильфа. Что ж такое?! И к чему бы это?
– Кто на пороге?! – неожиданно послышался из Конуса квартет женских голосов, что заставило меня вздрогнуть – такое мрачное впечатление они производили; противные, одним словом.
– Кейю Лэй ра Ин! – ответила я и шагнула внутрь.
Этому ритуалу нас обучали с первого цикла обучения, но происходящее всё равно производило неизгладимое впечатление, потому что никакая теория не сравнится с практикой. На меня обрушилась кромешная тьма Конуса Возмездия. Я пошла вперёд, мысленно отсчитывая тринадцать шагов по пустоте над пропастью, и остановилась в центре, ожидая появления «противных»; те не заставили себя долго ждать.
Феи-сретницы появились парящими в лучах нестерпимо яркого света. Их было четыре, и каждая отличалась какой-то особенной резкой красотой, которая одновременно и отталкивала, и привлекала. Было что-то мрачное, но прекрасное в их бледных и тонких, величественных ликах, а в очах, словно поросших белой пеленой, страшно дрожали и двигались глазные яблоки. Никто уже не помнил имён этих фей, потому что они давно стали частью Облачного Предела – символом его тайного смысла, а, может быть, даже родились вместе с ним.