— Как же ты тогда спрашивала у него, какое имя ему хочется?
— Я обрисовала инструменты, которые здесь можно было изготовить, и мысленно на них поиграла.
Когда его разум выразил восторг, я поняла, что он Змей.
— А обо мне он знает?
— Он очень хорошо тебя знает. Правда, не знает, как тебя зовут. Вскоре после рождения он об этом спросит. Он знает, что я тебя люблю.
— А знает он, что я человек?
— Прекрасно знает.
— И что он на этот счет думает? Не станет ли это проблемой?
Валья улыбнулась.
— Змей родится без предубеждений. А дальше все зависит от тебя.
Титанида лежала на боку в удобном месте, приготовленном для нее Крисом. Роды приближались, а Валья была радостна и безмятежна, не испытывала никакой боли. Крис чувствовал, что ведет себя так же по-дурацки, как любой новоиспеченный отец за дверями родильной палаты, но ничего не мог с этим поделать.
— Кажется, я еще многого не понимаю, — признался он. — Змей что, выползет, сядет тут и сразу начнет излагать свою точку зрения по поводу цен на кофе в Крие? Или все-таки начнет со стадии агуканья?
Валья посмеялась, но недолго. Мышцы ее живота заработали подобно руке, сжимающей резиновую грушу. Затем она глотнула воды.
— Он будет слаб и растерян, — ответила титанида. — Он многое увидит и ничего не скажет. Ведь он пока что не полностью разумен. Сейчас его мыслительные пути как бы залиты смазкой для сохранности. Их сначала нужно будет прочистить, а только потом использовать. Зато дальше… — Она замолчала, прислушиваясь к чему-то для Криса неслышному, затем улыбнулась.
— Придется тебе с этим подождать, — сказала она. — Змей почти здесь, и я должна провести ритуал, передаваемый в моем аккорде из поколения в поколение.
— Конечно-конечно, — торопливо согласился Крис.
— Пожалуйста, будь снисходителен, — продолжила Валья. — Я могла бы вложить в ритуал всю красоту моей песни, но, раз Змей будет говорить по-английски, я решила нарушить традицию и спеть на твоем языке… а еще потому, что ты здесь. Сомневаюсь, что по-английски у меня выйдет красиво. Мое сочинение может прозвучать нескладно, и…
— Бога ради, не извиняйся, — замахал руками Крис. — Давай начинай. А то времени не останется.
— Хорошо. Первая часть уже готова, я лишь буду пересказывать. А в конце добавлю свое. — Проведя языком по пересохшим губам, Валья уставилась в никуда. — «Желты как небо Мадригалы». — И она запела:
— «Вначале была Богиня, и Богиня была колесо, и колесо было Гея. И отняла Гея комок плоти от тела своего, и сделала из него первых титанид, и поведала им, что Гея — Богиня. Титаниды не спорили. Они обратились к Гее, говоря: „Что ты хочешь, чтобы мы делали?“ И Гея ответила: „Не имейте других Богинь, кроме меня. Будьте плодовиты и размножайтесь, но помните, что место ваше ограничено. Поступайте с другими так, как бы вам хотелось, чтобы они с вами поступали“. Знайте, что когда умрете, то возвратитесь во прах. И не донимайте меня вашими бедами. Я не стану вам помогать». Так титаниды возымели бремя свободной воли.
Средь первых был тот, что звался Саранги Желтокожий. Со многими сотоварищами отправился он к великому древу и увидел, что оно хорошо. Впоследствии он дал начало аккорду Мадригалов. Оглядев мир, он познал, что жизнь сладостна, но что однажды он умрет. Опечалился Саранги и задумался, как ему жить дальше. Тогда возлюбил он Альта, Виолончель и Валторну. Вчетвером они спели Диезный Миксолидийский Квартет, и Саранги сделался задоматерью Пикколо. Альт стал передоотцом, Виолончель передоматерью, а Валторна задоотцом».
Еще некоторое время песня в таком ключе и продолжалась. Крис больше прислушивался к мелодии, чем к словам. Перечень имен мало что для него значил. Род прослеживался исключительно по задоматери, хотя и другие родители неизменно упоминались.
Крис не мог проследить свою родословную до десятого колена, как это делала Валья, зато он знал, что его прародители в тысячном или миллионном колене — либо Адам и Ева, либо пара обезьян. А у Вальи десять поколений составляли всю историю. Змей станет одиннадцатым в роду. Именно это ярче, чем что-либо другое, продемонстрировало ему, что значит быть титанидой — членом расы, знавшей, кем и когда она сотворена. Хотя Крис не знал, насколько верны слова в начале песни, они вполне могли быть точной, буквальной истиной. Гея сотворила титанид где-то около 1935 года. С таком сроком вполне могла справиться и устная традиция, а титаниды вдобавок были дотошными хранительницами летописей.
Впрочем, песня была не просто перечислением задоматерей и ансамблей, которые образовывались для рождения на свет новых поколений. Валья пела песнь каждой упоминаемой титаниды, порой невольно переходя на кристальное пение своего рода, но чаще оставаясь в пределах английского. Перечисляя доблестные подвиги и добрые дела, она не упоминала о бедах и неудачах. Правда, Крису довелось услышать о страданиях времен войны титанид с ангелами. Затем появилась Фея, и в песнях все чаще стали упоминаться стратегемы, призванные привлечь ее внимание к предложениям на Карнавале.
— «… и Табула удостоилась милости Феи. Исполняя Эолийское Соло, она дала жизнь Валье, о которой мало что можно до сего времени пропеть, которая оставляет петь ее песнь грядущим поколениям. Валья полюбила Хичирика, рожденного во Фригийском Квартете другой ветви аккорда Мадригал, и Гитару, Лидийское Трио из аккорда Прелюдия. Они дали жизнь Змею (Двухбемольное Миксолидийское трио) Мадригал, который сам споет свою песнь».