— Что ты имеешь в виду?
— Твой новый палец. Ведь отрастить палец — тут, должно быть, колоссальная лабра.
Робин посмотрела на руку, потом озорно ухмыльнулась.
— Пожалуй, ты прав.
Подойдя к единственному окну в номере, Крис посмотрел на Валью, терпеливо ожидающую его у подножия лестницы.
— Когда отбывает твой корабль?
Робин взглянула на наручные часы, и Крис улыбнулся. Он тоже такие носил. Неотвязная тяга следить за временем была у них общей.
— У меня еще дека… десять часов.
— Валья приготовила закуску к пикнику. У нее на уме одно чудное прохладное местечко вниз по реке. Мы и так хотели тебя пригласить, а теперь пикник станет твоей отвальной.
Робин улыбнулась.
— Замечательно. Только дай мне сначала все упаковать.
Крис помог ей, и вскоре на полу выстроились три объемистых тюка. Подняв два, Робин принялась бороться с третьим.
— Тебе помочь?
— Нет, я са… а-а, черт, о чем я говорю? Я возьму эти, а ты прихвати тот. Можно оставить их у кассы — оттуда их отправят на корабль.
Крис последовал за Робин вниз по лестнице и помог ей сдать багаж. Затем они присоединились к Валье и Змею. Выйдя прогулочным темпом из-под титанопольского древа, все четверо оказались под колоссальным сводом гейского окна Гипериона. День выдался жаркий, но с Океана уже задувал ветерок, обещая скорое похолодание. В воздухе висела дымка, источник которой был далеко на нагорьях, где воздушный флот Сирокко обнаружил топливопроизводящую тварь — родителя и попечителя бомбадулей. Гнусная нечисть пылала уже полкилооборота.
Но, несмотря на дымку, воздух был восхитителен. Пахло ожидающими скорой жатвы титанидскими посевами. А главное — ни в чем не было угрозы. Четверо спутников шли по пыльной тропе меж покатых холмов. По обе стороны, будто обнимающие руки матери, вздымался могучий изгиб Геи.
На берегу Офиона они расстелили одеяла. Пока все ели, Крис наблюдал за рекой, задумываясь о том, сколько раз одни и те же воды протекали мимо этого места — и сколько раз предстоит им еще протечь, прежде чем долгой жизни Геи придет конец. Когда титаниды запели, Крис охотно присоединился. Вскоре и Робин стала подпевать. Они пили, смеялись, немного плакали — и снова пели, пока не настала пора уходить.
ЭПИЛОГ
Semper fidelis
Колесо по-прежнему вращалось, и Гея по-прежнему оставалась одна.
Убойный корабль землян был на своем привычном месте — глубоко в гравитационном поле Сатурна. Команду его ежегодно меняли, чтобы облегчить тяготы дежурства. А каждое десятилетие проходил обследование его смертоносный груз, и дефектные ракеты заменялись.
Присутствие корабля не было пустой угрозой, но Гея спокойно ее игнорировала. Богиня твердо знала, что не даст повода для атаки. Пока Земля в ней нуждается, ей нечего бояться. Политическим абсурдом было бы оспорить ее диктат в своем собственном теле или ее совещательный голос на земном шаре. Рассказы о сделках и вызовах, достигни они ушей землян, могли бы вызвать временное недовольство — и не более. Гея могла предложить людям тысячи даров. Система ее безопасности доставляла удовольствие и ей самой; Гею развлекало прибытие ничего не подозревающих пилигримов.
О степени уверенности Геи в себе говорило то, что угрозу от землян она ставила даже ниже ничтожной угрозы отступницы Феи. Но Гея привыкла соблюдать осторожность. Высоко в ступице ее мысли быстрее света метались по кристаллической матрице пространства, само существование которой бросало вызов земной физике. Громадные отверстия зияли в этой матрице подобно дырам от сгнивших зубов, но даже в упадке мозг Геи содержал в себе силу, далеко превосходящую возможности всех человеческих компьютеров вместе взятых.
Ответ вышел таким, какой и ожидался. Никакой угрозы Сирокко не представляла.
Высокогорья в Гее были уникальны. Каждый километр связывался с каким-то региональным мозгом, а управлением, которое осуществлялось на столь солидном расстоянии от силовых центров, вполне можно было пренебречь. В определенном смысле здесь лежала нейтральная территория.
В сумеречной зоне меж Реей и Гиперионом, много выше земли, в самых недоступных пределах нагорий, у входа в пещеру стояла на страже одинокая титанида. Неподалеку зрел роскошный урожай коки. Услышав донесшийся изнутри звук, Менестрель повернулся и зашел в пещеру.
Сирокко Джонс, до недавних пор известная как Фея Титана, а теперь именуемая Демоном, уже очнулась и теперь корчилась в холодном поту. Совсем голая, она так исхудала, что по ней можно было изучать анатомию. А глаза казались глубокими провалами.
Менестрель подошел и стал держать ее, пока дрожь не утихла. Вскоре после приземления в Гиперионе Сирокко нашла славный запас спиртного — несмотря на то, что Фонотеку уничтожило единственное в своем роде стихийное бедствие: дождь соборов. Потом Менестрель разыскал Сирокко и привез ее в пещеру.
Теперь он приподнял ей голову и помог выпить чашку воды. Когда Сирокко вытошнило, Менестрель уложил ее обратно. Но вскоре глаза ее открылись. Впервые за много дней Сирокко сама сумела приподняться и сесть. Заглянув ей в глаза, Менестрель увидел там тот огонь, который, казалось, давно в них погас, — и воспрял духом.
Гея еще услышит о Демоне.