— Мел, ты едва не свела меня с ума. — хрипло признался ей муж. — Иди сюда. Моя очередь.
— Как? А разве не я решаю? — рассмеялась она.
— Ты, конечно. Сейчас тебе нужно решить придёшь ли ты ко мне сама, либо тебя заставлю я. — озвучил ей альтернативу Стэфан.
— Вот как? Ненадолго же тебя хватило, муж мой.
— Ненадолго, жена моя. — покаянно улыбнулся мужчина, приподнимаясь на локтях. — Я чувствую как просит твоё тело моих прикосновений. Разве я могу отказать? Иди ко мне, маленькая.
И она пошла, с радостью уступая ему контроль. Медленно, стараясь двигаться, как можно красивее, скользнула по его телу выше, пока не замерла лицом к лицу.
— Скажи, чего ты хочешь? — спросил он, приблизившись к её губам. Длинные пальцы привычно запутались в её волосах, сжимая, не позволяя уклониться, заставляя жмуриться от удовольствия.
— Тебя. — шепнула ему в губы, чувствуя как в самую её возбуждённую сердцевину упирается снова готовый к бою ствол.
— Это хорошо. Потому что я хочу взять тебя. Брать тебя всю ночь, чтобы она запомнилась тебе навсегда. Скажи, ты хочешь этого? — его властный голос пробирал её до дрожи, до сладких спазмов внизу живота и поджающихся пальцев на ногах.
Почти теряя голову от животного желания, Мел дала единственно возможный ответ.
— Да.
В его глазах блеснул победный огонёк и рука потянула девушку ниже, пока её губы не попали в обжигающий плен его рта, мгновенно здаваясь на милость победителю.
Стэфан двигался стремительно и хищно. Миг и она уже была под ним, а он всё продолжал целовать её, скользя губами по губам, изучая её рот языком, толкаясь им в извечном ритме. Его тяжесть так идеально давила на её распростёртое тело, член скользил по мокрым складочкам, раз за разом задевая пульсирующий клитор, отчего перед глазами у неё вспыхивали искры и дыхание сбивались ещё больше, до чёрных точек перед глазами и ощущения кружащейся реальности. Ещё одно скользяще-острое движения и она забилась под ним, молотя пятками по матрасу, мыча что-то нечленораздельное ему прямо в рот, слишком возбуждённая, чтобы сдержать подкатывающий оргазм, и ничего так не желая как ощутить наконец его в себе. Но вместо этого снова почувствовала дразнящее, почти невыносимое, прикосновение твердой плоти. В тот же миг жёсткие пальцы нашли её соски и больно сжали, немного оттягивая. И Мел задохнулась в крике освобождения, дрожа и выгибаясь, снова и снова чувствуя, как её накрывает с головой волной острого, как лезвие, оргазма.
Не позволяя ей прийти в себя, Стэфан немного отстранился, находя головкой вход, и ударил резко бёдрами, заполняя её до отказа. Объединяя их в одно целое. Мелора запрокинула голову, рыча как животное, упираясь макушкой в матрас и мечтая, чтобы этот миг острого на грани с болью единения длился вечно. Чтобы этот мужчина любил её вечно. Так иступлённо, словно в ней целый мир. Она хотела быть его миром.
— Люблю тебя. — стонала Мел снова и снова, мотая головой по сбитым простынями.
Стэфан же сжигая её в пламени своих глаз, выпрямился, не выходя из её тела, и подхватил под колени, заставляя поднять и выпрямить ноги, сводя их вместе и закидывая себе на плечо. Мужские ладони крепко держали её лодышки, делая абсолютно открытой и беззащитной. И в этой позе толчки его плоти чувствовались ещё сильнее, он словно пронзал её, раз за разом вбиваясь в покорное тело.
— Скажи ещё раз, маленькая. — прорычал он, кусая её за икру.
— Люблю тебя. — уже почти рыдала она от пронзающего её удовольствия, вскрикивая от каждого толчка.
— И я тебя. Запомни это. Люблю тебя больше жизни. Я только твой и для тебя.
Кровь шумела в ушах. Её тело, чувства, душа больше ей не принадлежали и для Мел существовал только этот мужчина, только его власть над ней, а её над ним, только их любовь и страсть, которая творила с ней невыносимое безумие. Только эти удары его плоти, толкающие её в бездну оглушающего и ослепляющего наслаждения. Толчок, шаг, толчок, шаг — падение, полёт.
И как кульминация, его губы выпивающие её дыхание и вдыхающие своё. И крепкие объятия, смыкающиеся на безвольно дрожащем теле.
— Спи, маленькая. Я так люблю тебя. Прости меня за всё. — тихое ей на ухо.
— Я простила. — прошептала она, зарываясь лицом ему в подмышку. И позволяя себе уступить, внезапно накатившей, непреодолимой усталости и сонливости. — Не уходи. Держи меня.
“Я простила.” Слова стянувшие ему жилы в болезненной смеси облегчения и сожаления. Его великодушная храбрая девочка смогла простить ему его злодеяния, значит, возможно, сможет простить и то, что он собирается сделать ей во благо. Стэфану отчаянно хотелось в это верить. Иначе было слишком больно. И невозможно избавиться от чувства, что он её предает.