— Фэй, пойдём наверх.
Понимание того, чем это всё едва не закончилось, отрезвило её сразу. Она дёрнулась из его рук, отодвигаясь, как можно дальше.
— Можешь идти наверх сам. Я в Боар. — а дальше поднялась и, с каменным выражением лица, вышла из общего зала.
— Постой! — Шэн нагнал её очень быстро. — Что значит, можешь идти? Какой Боар? Ночь на дворе? — он схватил её за локоть и развернул к себе лицом. — Фэй, что случилось? Что я такого сказал?
— Что сказал? Ничего такого, Шэн. Только я не Ириса, и не остальные твои… на всё сразу готовые. Мне некогда с тобой матрас давить. Так что, дай пройти! — она вырвала руку из его захвата и устремилась дальше, оставив князя недоумённо хлопать глазами.
В следующий раз он догнал её уже за дверью.
— Подожди, Фэй. Конечно, ты не они. Ты для меня особенная.
— Насколько особенная? — прищурилась она.
— Я не могу пока ответить на твой вопрос. Но мои инстинкты сходят с ума от одного твоего присутствия. — признался он, пытаясь притянуть её в свои объятия.
— Ну вот, когда сможешь, тогда и сообщишь. А я ещё подумаю, надо оно мне или нет. — вывернулась из его рук дерзкая некромантка и зашагала к конюшне.
— Что значит, надо, или нет? — возмутился князь, забегая вслед за ней в тёмное помещение пахнущее лошадьми и сеном. — Фэй!!! Стой!!!
Однако девушка уже выводила из стойла Вьюгу.
— То и значит. У меня, вообще-то, свои планы на жизнь есть. Почему я должна ждать, что там твои инстинкты решат?
Видя, что она и не думает останавливаться, Шэн тоже ринулся к коню. Гранит, явно обрадовался, что его зазноба никуда не денется, буквально подставляя бока под седло и сбрую. А ведь её кобылка была оседлана.
Вот ведь неугомонная.
И вот уже в третий раз он настиг её. На этот раз, на выезде из городка.
— Фэй, подожди. Я ведь обещал портал, значит открою, вот только объясни мне для начала, почему сейчас? Почему нельзя пойти утром, хотя бы на рассвете? Что там такого важного?
— Потому что утром может быть поздно. — и всё-таки она притормозила, понимая, что порталом будет значительно быстрее. Вот только на долгие объяснения времени всё равно не было. — Я тебе объясню на месте. Такой ответ тебя устраивает?
— Пока что. — как будто, можно было подумать, что иначе. — Поехали тогда.
Опять вспышка портала и они уже возле разрушенных стен Боара.
— Тебе нужен свет? — спросил Шэн.
— Нет. Я прекрасно вижу в темноте. — ответила Фэй, уже немного остыв.
— Ты мне расскажешь, что мы здесь ищем?
— Филактерий.
— Что? — опешив, переспросил мужчина.
— Филактерий. — терпеливо повторила Фэй, забавляясь его выражением лица.
— О, темнейшая, просвети меня необразованного в сферах некромантии, что это за фиговина такая? — съехидничал князь, прожигая её злым взглядом.
— Специально для необразованных в науке некромантии, объясняю. Филактерий — это артефакт. Наш знакомец лич, поразил меня тем, что имел слишком много силы, которой быть не должно у невоскресшего. Исходя из этого, я предположила, что он перед смертью заключил часть своей души в какой-то предмет, обеспечивая себе таким образом неуязвимость и дополнительную силу. Не он первый, кстати. Так вот, именно этот предмет и является нужным нам артефактом.
— И что это может быть? — нахмурившись, спросил князь, осматривая руины.
— Всё, что угодно. Но скорее всего, что-то такое, что можно унести и перепрятать.
— А ты как-то его почувствуешь? Как мы узнаем, что это именно Филактерий?
— Думаю, что почувствую. — хмыкнула она.
— Утешает. — вздохнул Шэн, спешиваясь.
— Никто тебя не заставляет мне помогать. Можешь возвращаться в гостиницу. Ириса будет очень рада. — оскалилась жрица.
— И всё-таки ревнуешь. Фэй, послушай, извини меня. Я — дурак, признаю. Я не считаю тебя на всё готовой. Моё предложение было спонтанным, я поддался инстинктам, я слишком тебя хочу и мне тяжело сдерживаться. — мужчина подошёл к ней совсем близко, смотря снизу вверх несчастными глазами, полными расскаянья.
— Переигрываешь! — буркнула она.
— Возможно чуть-чуть. — улыбнулся он ласково. — Фэй, ну не обижайся на меня. Дай мне шанс доказать, что я тебе нужен.
— А я тебе? Ты уже вот прямо сейчас можешь ответить на этот вопрос?
— Могу, малышка. — его ладонь накрыла её коленку, нежно погладив. — Если ты не испугаешься?
— Ты считаешь меня трусихой? — поджала она губы.
— Не-е-ет, я считаю тебя храброй, великолепной, прекрасной, совершенной. И я очень хочу считать тебя своей. Потому что, кажется, я уже с потрохами твой. Я знаю, кто ты для меня. Но готова ли ты это услышать, Фэй?