- И здесь у них все долго и сложно,- помотала головой Моа,- зачем решать заранее, если появления детенышей еще и быть не может?
И, вспомнив свои догадки о том, что Травинка – не человек вовсе, добавила:
- А это вообще возможно, что у Камешка и Травинки будут детеныши? Раз она не человек? Это не то же самое, что барсу сойтись с тигром?
Мао задумчиво помолчал.
- Может быть. А может, они не знают этого, потому что еще не достаточно повзрослели.
Моа кивнула, подумав, что и такое возможно. И, ощутив, что ее опять клонит в сон, вскоре уснула.
Со следующего дня Травинка, а вместе с ней и Моа, не стали ходить на охоту. А через несколько дней девочка, вновь сев Моа на спину, ходила с ней вокруг гор, вместе с двумя взрослыми мужчинами на барсах – видимо, они охраняли долину от хищников. И Моа через некоторое время убедилась, что эта предосторожность не излишня – когда из-за гор появилась стая черных, крупных, волков. Люди тут же спрыгнули с барсов, чтобы дать им возможность достать волков, а сами поражали их стрелами. И здесь Травинка действовала так же быстро, как и остальные люди, а Моа убила двух волков. И, конечно же, люди устроили по этому поводу еще один праздник, на котором Моа вдоволь наелась мяса, а у Травинки и мужчин, что были с ней, появились еще клыки на ожерельях.
Но чаще они просто ходили по долине, исследовали пещеры вместе с Камешком и Мао. Когда люди сидели подолгу на лугу высоко в горах, барсы охотились, но стоило Травинке запеть, Моа замирала на месте, ощущая такое счастье, словно ее мама снова рядом. Правда, пела она недолго, и от песни до песни проходило много времени, словно Травинка уставала, спев одну из песен. Она и Камешек продолжали обниматься, прикасаться к лицам друг друга, а Травинка носила в волосах разные цветы, из чего Моа поняла, что их ухаживания продолжаются.
Так, мирно и неторопливо, протекал день за днем. Моа было хорошо вместе с Травинкой и Мао, и она уже забыла о том, что девочка не в долине родилась, а, значит, когда-нибудь ее покинет.
Как-то раз, когда Моа с братом вдоволь наохотилась, они возвращались к своим друзьям, что отдыхали от похода по пещерам на лугу. И с удивлением увидели, как Камешек, до этого стоящий рядом с Травинкой, вдруг побежал в лес. Мао последовал за ним, а Моа подошла к девочке. Только посмотрев на нее, барс понял, что Травинка расстроена. Видимо, между ней и Камешком что-то произошло, только что именно, Моа не знала.
После этого все изменилось. Травинка постоянно пыталась поговорить с Камешком, но почти сразу уходила прочь, еще больше расстроенная, чем раньше. Поэтому Моа перестала видеться с братом – она чувствовала, что нужна девочке, и не могла оставить ее даже на несколько минут, опасаясь, что может потом и не найти – ведь от нее уже не пахло травой. И обходить долину вместе они перестали, после того, как один из мужчин поговорил с Травинкой, заметив ее состояние.
Девочка после этого еще два дня пыталась завязать разговор с Камешком, но так же неудачно – Моа не успевала даже немного поговорить с братом, как приходилось опять следовать за Травинкой. После очередной такой попытки девочка пошла в горы, принявшись ходить по одной из пещер. Наблюдая за ней, Моа понимала, что она вряд ли видит все вокруг – ее взгляд остановился, видимо, она о чем-то задумалась. А потом, повернув к выходу, почти побежала к долине. Моа знала, что она идет к Камешку, и не ошиблась. И теперь, слушая слова девочки, и, как всегда, не понимая, барс слышал в них боль и мольбу, и ощутил жалость и сочувствие. А вот Камешек явно не почувствовал всего этого – говорил с девочкой холодно, словно с чужой. Моа с удивлением увидела, что Травинка сильно ударила мальчика рукой по лицу, и, что-то крикнув, помчалась прочь, к горам.
Моа бежала за ней, удивляясь тому, что не может догнать, и, чувствуя, что трава мокрая от слез Травинки. Уже возле гор Моа ее догнала, а девочка принялась взбираться на горы, почему-то, безуспешно – почти сразу съезжала вниз. Но это ее не останавливало, и вскоре Моа, сидящая рядом, заметила, что по рукам Травинки течет кровь. Она с беспокойством думала, что же происходит с девочкой, а та вдруг опустилась на траву, и начала кричать, с той же болью, что и раньше.
«Видимо, у нее такая боль внутри, что она не чувствует боль в руках,- подумала Моа, подойдя к девочке,- что же мог сделать Камешек, что причинил ей такую боль?»
Тут Травинка спрятала голову за согнутыми ногами, и, видя, как ее тело сотрясается, Моа подумала, что она снова плачет. Жалость к ней усилилась, и Моа начала лизать окровавленные руки девочки, надеясь, что это ей хоть немного поможет. Травинка подняла голову, посмотрев на нее, и, с улыбкой сказав что-то, начала гладить по голове. А потом, поднявшись на ноги, возобновила попытки взобраться на гору, выбрав другой участок скалы.
Теперь она долезала выше, чем раньше, но все равно срывалась, а Моа оставалось просто ждать, когда у нее закончатся силы. Вот Травинка начала забираться на горы в четвертый раз, и тут Моа почуяла запах Камешка.
Мальчик появился вскоре, без Мао, и когда он почти подошел к скале, сказав что-то, Травинка в очередной раз сорвалась вниз. Поднявшись на ноги, она повернулась к Камешку, а он подошел к ней. Моа наблюдала, как девочка отходит назад к горе, в то время как Камешек пытается к ней приблизиться, а, в какой-то момент она снова заплакала, опустившись на траву, и спрятав лицо за согнутыми ногами. А мальчик подошел к ней вплотную, успокаивая.
Поднявшись на ноги, она снова отошла от Камешка, но он не оставлял попыток помириться – прикладывал к ее ранам на руках какие-то листочки, а после, когда это не помогло, начал что-то говорить полным вины и сожаления голосом. Травинка отвечала ему с такой же холодностью, которая была до этого в его голосе, а в какой-то момент, выкрикнув что-то, побежала прочь от мальчика.
Конечно же, Моа последовала за ней, думая на бегу о Травинке и Камешке. Видимо, он причинил ей такую боль, когда не хотел ее слушать раньше, что она теперь не хочет видеть его, поэтому и бежит в горы. Возможно, что она решила даже долину покинуть из-за этого, но в этом Моа не была уверена.
Травинка добежала до гор, в которых было много пещер, и принялась взбираться на них. Найдя пещеру повыше, она легла на пол, и сразу же уснула. А Моа, зная, что девочка не скоро проснется, спокойно отправилась охотиться на ближайший к пещере луг.
В следующие несколько дней Травинка постоянно пыталась выбраться за пределы гор, но безуспешно – с отвесных склонов она срывалась, а все тропинки оказывались засыпанными камнями. Но она совершала эти попытки не целый день – приходилось спускаться в долину, за плодами с деревьев. А в это время Моа могла хорошо поохотиться.
Во время очередного такого спуска они встретили одного из мужчин селения. Моа почуяла его запах, только поймав первого грызуна, а Травинка еще сидела на одном из деревьев, срывая плоды. Она начала говорить с мужчиной, даже спустилась на землю, но голос ее был полон холода, а после – боли, так что и с охотником она не смогла долго говорить, побежав в горы. И это произошло так неожиданно для Моа, что она смогла догнать девочку только на горной тропе.
В этот же день, когда Травинка съела плоды, они вновь ходили по горам. И наткнулись на тесную тропу, окруженную скалами с двух сторон. Девочка решила пойти по ней, а Моа оставалось только идти следом. Но вдруг барс почувствовал беспокойство, все усиливающееся, и начал шипеть, бить хвостом по бокам. Травинка, заметив это, попыталась его успокоить, но Моа продолжала чувствовать беспокойство, хоть и не знала, отчего. Не сумев ее успокоить, Травинка продолжила путь, уже не обращая внимания на поведение Моа.
Но вдруг земля задрожала, отчего девочка чуть не упала, и Моа поняла, что ее беспокойство не было напрасным. Нужно бежать!
Вместе с девочкой она рванула дальше по тропе, видя, что сверху, со скал, начали падать камни. Внезапно тропу перегородил большой булыжник, и барсу с Травинкой пришлось повернуть назад. Теперь приходилось еще оббегать упавшие ранее камни, и, при этом, остерегаться камней, что падали сверху. Оббегая очередной крупный камень, Моа увидела, что прямо на нее со скал катятся несколько булыжников, и совершила широкий прыжок, едва избежав их. А вот Травинка осталась позади на тропе, отрезанная от нее булыжниками. Призывно мяуча, Моа начала карабкаться по завалу вверх, но ее тут же сбил упавший сверху камень. Только поднявшись на лапы, барс услышал дикий крик Травинки – наверное, один из камней ранил ее! Одной ей не пройти через завал, нужно идти за помощью…