Пока она гадала, что же это за животные, всадники окружили ее и Травинку. Увидев нацеленные на них луки, и почуяв запах крови, Моа вся подобралась, и, оскалившись, зарычала.
Один из всадников начал о чем-то говорить с девочкой, и по его тону Моа поняла, что он хочет ее заставить что-то сделать. Барс только приготовился напасть на этого человека, как Травинка погладила его по голове, сказав что-то ласковым голосом. И направилась за всадником, едущим в сторону, откуда он и остальные люди появились. А по обеим сторонам от Травинки и Моа ехали остальные всадники, явно на случай, если барс и девочка попытаются сбежать.
Так они продолжили путь к возвышению впереди, и шли в молчании. Наконец, поднявшись на возвышение, Моа увидела самое странное зрелище из всех виденных ею ранее: очень большая постройка людей из камня, возвышающаяся, подобно муравейнику, но не со сплошными стенами, а дырчатая, с длинной и узкой штукой вроде палки на самой вершине.
К ней они и направились, ускорившись, а Травинка едва поспевала за остальными. Но не говорила ничего, продолжая идти вперед изо всех сил.
Наконец, они вошли в эту постройку, и Моа показалось, что они попали в пещеру с очень высокими стенами по бокам, но без стены над головой. Здесь встречались люди, и немало; каждый смотрел на Моа со страхом. А барс все шел вперед, вместе с Травинкой, готовый защитить и себя, и ее.
После долгого подъема по тоннелям пещеры, они оказались перед отдельной каменной постройкой, вершина которой и была той узкой длинной штукой. Один из всадников повел их внутрь, через широкий вход правильной формы, и Моа с Травинкой оказалась в длинном, хорошо освещенном маленькими огнями, тоннеле. Она чувствовала, что за ними следуют еще два человека, и оставалась настороже.
По тоннелю они шли недолго, в какой-то момент, свернув в боковое ответвление. Здесь оказался крутой подъем, и Моа с Травинкой начали взбираться по чередующимся друг за другом камням, гладким. Девочка здесь шла еще медленнее, чем раньше, и в какой-то момент остановилась, но идущий впереди человек не дал ей постоять на месте, грубо толкнув в спину – так сильно, что Травинка чуть не упала.
Моа, зарычав, хотела кинуться на злого человека, но Травинка ласково заговорила с ней. Злой человек сказал несколько слов, и Моа смогла успокоиться, только от ласковых прикосновений девочки. Но она решила, что позже обязательно достанет злого человека, обижающего девочку.
Они продолжили подъем, и в какой-то момент оказались в небольшой пещере. Из нее они вышли в пещеру раза в четыре больше, и стена над головой была очень высоко. А в середине пещеры Моа увидела длинную деревянную доску на ножках, за которой сидели четыре человека. Запах еды (сильнее всего пахло жареным мясом) дал барсу понять, что люди едят.
Злой человек заговорил, и из-за доски поднялся человек в красных одеждах. Он сказал несколько слов, и Травинка внезапно присела, обняв Моа. И заговорила – сначала – громко, а потом – тише, но очень решительно. Человек в красном заговорил снова, и Моа вдруг почувствовала, что руки Травинки расцепились – девочку схватил злой человек. Моа кинулась к нему, но тут почувствовала, как в ее тело попала мерзкая штуковина, ранив. От боли Моа даже не смогла стоять на лапах, и рухнула на пол. А Травинка громко кричала ее имя, и что-то еще, с болью в голосе. Моа попыталась подняться, но ее лапы мгновением позже опутали железные, толстые, веревки. Барс почувствовал, что его тащат куда-то, и попытался прогрызть противные веревки. Но они были очень прочными, и Моа не смогла от них избавиться.
Ее волокли обратно по каменному спуску, длинному светлому тоннелю. Затем Моа оказалась опять на свежем воздухе, и теперь ее тащили по земле, вдоль постройки, внутри которой осталась Травинка. Тащили долго, а когда Моа почувствовала, что ее больше не тянут вперед, чуть приподнялась, оглядевшись: вокруг было пустынно, не считая штуки из темных палок, замкнутой со всех сторон. В нее Мао и втащили, сразу после, к ее облегчению, вынув мерзкую, причиняющую боль, штуку из тела. Моа смутно видела людей за штукой, в которой она была, до тех пор, пока не потеряла сознание…
Очнулась она, слыша чьи-то негромкие голоса. Подняла голову, и увидела, что вокруг штуки, в которой она лежала, на расстоянии столпилось много людей. Моа попыталась приподняться, и все эти люди тут же отшатнулись назад, словно думали, что она на них нападет. Сквозь боль в ране и слабость Моа поняла, что они боятся ее, хотя она ранена и заперта. А мгновением позже она рухнула снова на землю, чувствуя, как из раны потекла кровь. Нужно зализать ее…
Моа начала тянуться к ране, и для этого пришлось приложить много усилий. А когда она зализала рану (это принесло ей облегчение), снова улеглась на земле, глядя на людей. Те подходить ближе не стали, и так же смотрели на нее, перешептываясь. Барса это начало злить, но он все равно ничего не мог сделать, запертый за палками, поэтому просто закрыл глаза.
Открыла их снова Моа, почуяв аппетитный запах сырого мяса. И увидела, что от толпы людей к ней идет человек в красном, который разговаривал с Травинкой в том странном помещении. А в руках у него плошка с большим куском мяса. Моа чуть приподнялась, нетвердо встала на лапы, и ждала, когда человек приблизится, чувствуя, как пасть наполняется слюной. А он подошел к палкам неспешно, и вошел через одну из сторон штуки из палок, которая отворялась. Положил перед Моа мясо, и застыл рядом, словно что-то выжидая. А Моа теперь, помимо аппетитного запаха, чуяла еще неприятный запах крови и оружия от человека, и ее это насторожило. Поэтому она принюхалась к мясу, и сквозь его запах, естественный, почувствовала слабый запах чего-то непонятного, не свойственного мясу. Наверняка, этот человек не хочет просто покормить ее, он замыслил что-то недоброе…
Оскалившись, Моа зарычала, и мощным ударом лапы отбросила мясо так, что оно вылетело из ограниченного палками пространства, плюхнувшись на землю. Следующим ударом барс хотел достать человека в красном, но он успел выбежать наружу, и, закрыв вход так, что штука опять стала сплошной, что-то прокричал полным гнева голосом. К штуке, где заперли Моа, подбежали несколько человек с длинными палками, и просунули их внутрь штуки. Моа начала грызть одну палку, но остальные больно ранили ее острыми наконечниками. Барс заметался, не зная, что делать – он мог обезвредить только одну палку, тогда как остальные причиняли ему боль. А из ран начала течь кровь….
В бессилии и отчаянии Моа рухнула на землю, чувствуя, как наконечники палок приносят ей все больше боли, и жалобно замяукала, пытаясь выразить эту боль, надеясь, что злые люди перестанут ее ранить. Но они словно не слышали ее, продолжая колоть пиками тело Моа. И вскоре от боли и слабости она потеряла сознание…
Очнулась она, чувствуя ту же боль, и текшую из ран кровь. Смогла приподнять голову и оглядеться – вокруг штуки, в которой она лежала, никого не было. А, значит, можно зализывать раны, не опасаясь внезапного нападения.
Это оказалось труднее, чем до этого – ведь у Моа теперь было совсем мало сил. Она смогла зализать раны, до которых почти не надо было дотягиваться, и одну рану чуть дальше, и легла на землю, восстановить силы. По ощущениям, кровь текла из четырех ран тоненькими струйками, и Моа оставалось только надеяться, что она остановится сама.
Так, накапливая силы, она лежала очень долго, и даже задремала. А когда снова открыла глаза, обнаружила, что вокруг по-прежнему пусто. Лучше уж так, чем много злых людей…. Но как же плохо, что она не может увидеть Травинку! И не узнает, что с ней, не увидит, причиняют ли и ей боль плохие люди…
Думая так, она закрыла глаза снова. И, наверное, задремала – слишком уж резко и близко прозвучали голоса для нее. Моа открыла глаза, приподнявшись, и увидела нескольких человек, от которых шел запах крови и оружия. Те самые злые люди, что мучили ее раньше, а в их руках – длинные палки…