Вот оно что, подумала девушка, мачеха хочет наложить руку на наследство своего приемного сына! Но она, Изабель, никогда не позволит этому моту, племяннику Дельфинии, запустить свою загребущую руку в состояние Монтгомери.
— В этом нет необходимости, — заявила Изабель. Ее мачеха остановилась, не дойдя до двери, и обернулась с изумленным выражением:
— Не хочешь ли ты сказать, что…
— Майлз заручился поддержкой герцога Эйвона, — сообщила ей Изабель. — В случае непредвиденных обстоятельств — которые, уверяю вас, вряд ли возникнут, — я должна обратиться за помощью к его светлости.
Лобелия и Рут схватились за руки, воодушевленные одним только упоминанием имени герцога.
— Герцог Эйвон так красив, он такой изысканный джентльмен! — защебетала Рут.
— Ты с ним встречалась? — спросила у нее Изабель, вопросительно приподняв бровь.
— Нет, но молва говорит…
— Ты хочешь сказать, сплетни.
— Все равно…
— О, у нас непременно должны возникнуть непредвиденные обстоятельства! — с энтузиазмом воскликнула Лобелия. — Тогда его светлость посетит Арден-Холл и влюбится в меня.
— В тебя? А я как же? — спросила Рут.
— Я старшая, поэтому герцог достанется мне, — заявила сестре Лобелия. — У него еще есть два брата, так что хватит на всех.
— Только представь себе, — Рут повернулась к Изабель, — по одному Сен-Жермену для каждой из нас! Мы навсегда останемся сестрами.
— Какая прекрасная мысль, — кисло проговорила Изабель.
Гизела хихикнула. Девушка повернулась к ней.
— Не смейся над…
Спохватившись, Изабель поспешно закрыла рот и попыталась сделать вид, что просто закашлялась.
— Вот, опять, — фыркнула Лобелия. — Опять на нее нашло! Ни один Сен-Жермен не пожелает жениться на девушке, которая разговаривает сама с собой.
— Я просто думала вслух, — заявила Изабель и, взглянув на мачеху, прибавила: — Я вполне могу вести дела дома Монтгомери сама; нет нужды обращаться к герцогу за помощью.
— Тем не менее я напишу его светлости и поблагодарю за готовность принять участие в делах нашей семьи, — объявила Дельфиния.
— Прекрасная идея, — сказала Изабель. — Попроси Лобелию и Рут помочь тебе составить письмо.
После их ухода Изабель снова опустилась на стул и тяжело вздохнула. Положительно, ей не везет. Теперь все эти три леди прохода ей не дадут, требуя денег, новых платьев, выезда в Лондон и осложнений в ведении дел, которые привели бы герцога Эйвона в их дом. А Изабель меньше всего хотелось, чтобы кто-то посторонний вмешивался в дела ее семьи.
— Дай им денег, платья и возможность выехать в Лондон, — посоветовала Гизела. — Тогда они забудут о герцоге.
Изабель с отчаянием посмотрела на нее.
— А может быть, и не забудут, — добавила Гизела. — Подумай вот о чем, дитя мое: несчастья и беды дают возможность показать, чего ты стоишь на самом деле.
Изабель поднялась и, пройдя через комнату, села на пол у камина, положив голову на колени покровительнице.
— Подозреваю, что Дельфиния попытается заставить меня выйти замуж за Николаса, — проговорила девушка. — Где же тот принц, который спасет меня?
— Ближе, чем ты думаешь, — ответила Гизела, ласково гладя белокурые волосы девушки. — Дай ему время…
— Время — это роскошь. Я им не располагаю: Майлз ведь уезжает за океан, — ответила Изабель.
— Дитя мое, тебе нужно стараться воспитывать в себе терпение, — сказала Гизела. — Судьба в мгновение ока может переменить все. Быть может, герцог как раз и станет твоим спасителем.
— Герцог Эйвон — не принц.
— Не все ангелы крылаты, — многозначительно улыбнулась Гизела. — И не всегда принцы носят короны…
2
«Принцы не всегда носят короны, а у ведьм не всегда вырастают бородавки на носу… Некоторые ведьмы как две капли воды похожи на мою мачеху…»
Эта нелепая мысль пришла в голову Изабель, пока она шла по длинному коридору второго этажа. Ее позвала к себе Дельфиния, и сомнений относительно содержания их беседы у Изабель не было. Дельфиния начнет говорить с ней либо о деньгах, либо — что еще хуже — о Николасе, к которому девушка испытывала глубочайшее отвращение. Уже многие годы Дельфиния строила планы союза двух семей, не обращая внимания на сопротивление Изабель.
Дойдя до дверей гостиной, Изабель привычно дотронулась до медальона с портретом матери, тихонько постучала и вошла. Остановив взгляд на Дельфинии, сидевшей в кресле у камина, Изабель пожалела, что не разрешила Гизеле сопровождать ее.
— Присядь рядом со мной, — предложила девушке Дельфиния. — Хочешь выпить чаю с печеньем?
«Да, некоторые ведьмы выглядят точь-в-точь, как моя мачеха», — снова подумала Изабель, подходя к камину. Она опустилась в кресло около мачехи и спросила:
— О чем ты хотела поговорить со мной, Дельфиния?
— Никогда не могла понять, почему ты не хочешь считать меня матерью, — проговорила Дельфиния, придав своему лицу обиженное выражение. Однако Изабель было не так легко обмануть.
— Это одна из великих тайн бытия, — ответила она, глядя прямо в глаза мачехе.
— Должно быть, так, — слабо улыбнувшись, ответила Дельфиния. — Налить тебе чаю?
— Нет, благодарю. Если ты собиралась говорить о…
— Я пригласила тебя к себе вовсе не за тем, чтобы просить денег, — прервала ее Дельфиния и уставилась на огонь в камине. — Я хочу поговорить о твоей помолвке с Николасом.