Зазеленевшие внизу контуры финиковых пальм приветливо возвестили нам своими красивыми кронами о том, что НЛО достиг Ливийской пустыни. Нефтяные вышки и полоса обработанных сельхозугодий, примыкавших к морю, привели пассажиров НЛО в неописуемый восторг, и они немедленно выпрыгнули из люка воздухолёта прямиком в прохладные воды. Кувыркаясь в волнах как дети, пловцы поплыли вдоль берега и на прощание крикнули нам: «Спасибо!»
— Надо же, — удивился Старшой, — земляне радуются морю, как мы.
— Редко море видим, — пояснила Аня, — планету за день на наших автомобилях не объехать.
— Но мы видим реже вас, — загрустил Старшой.
— Не-а. — Аня покачала головой. — Вы за свою жизнь успеете побывать на земном море сто раз. А мы только два-три раза. А некоторым и вовсе не выпадает удача понежиться в прибое. За время жизни мы не успеваем сделать всё, что наметили.
— Ну! — Глаза Старшого азартно блеснули. — Так приступайте к переориентации организма на бессмертие. Или опять кто-то против?
— Я всегда выступаю за бессмертие! — подбежала я к Дирску. — И жду обещанного похода в сады Гесперид. Где эти сады?
— Скоро узнаете.
Дирск сжал покрепче рукоятку управления, и НЛО стал набирать высоту.
Достигнув северного побережья Средиземного моря, мы приземлились исключительно для отдыха и целый день наслаждались ветром, морем, синевой и полутенью. Здесь приятно было прогуляться по тропинкам жестколистных вечнозелёных лесов.
Перекусив в гостевом фермерском домике, мы были готовы вновь взмыть в небо. Старшой, проверив опоры меридианной линии радиопередатчиков, остался доволен произведёнными работами и хотел было уже дать сигнал дарителю пурпура спускать на землю бесценный груз, как заметил, что на соседней дорожке длинные столы были уже накрыты цветастыми скатертями и поодаль поющие люди, взявшись за руки, репетировали совместный танец. Артисты выстроились в шеренгу и сочиняли движения, доступные для исполнения любому желающему.
— Мы так же будем танцевать? — спросила я Старшого.
— Почти. Добавим ещё шаги вперёд. Да и взяться за руки вряд ли получится: нашу всемирн0-коллективную меридианную цепочку будут прерывать реки и моря. А пустыня? разве по ней мы сможем выстроиться в ряд? Разве выдержим испепеляющий жар?
— Как бы изменить климат в Сахаре, чтобы пустыня исчезла, превратившись во влажный цветущий край, — размечталась я.
— На это Группа Энтузиастов Космического Дизайна не пойдёт.
— Отчего же?
— Космическим скитальцам нужно много песка. Его мы берём в Сахаре. Везём на Марс. Там используем песок при изготовлении стекла для куполообразных крыш землянок, посыпаем песком гололедицу.
— Вы посыпаете марсианские дороги земным песком?
— Конечно. На Марсе в некоторых районах бывает очень скользко передвигаться, ведь там всегда зимняя погода.
— А в пещерах?
— И там холодно. Даже очень. Пролитая вода сразу замерзает, покрывая почву тонкой ледяной коркой.
— Понятно… Нам песка не жалко. Забирайте!
— Нам помощи для вас не жалко. Пользуйтесь!
Обменявшись любезностями, мы с Дирском направились к танцующим. Пришла идея принять участие в репетиции и предложить свои варианты пляски. Жители Средиземноморья согласились с предложениями Старшого и принялись оживлённо обсуждать музыку, костюмы и порядок эстрадных номеров.
Удивительно, но людей ничуть не смущал зеленоватый облик пришельца. Привыкли к таким гостям? Или память веков помогла адекватно воспринять ситуацию?
Человек в широкополой шляпе, оказалось раньше нас приземлился на берегу, вырулил свой воздухолёт в полумрак оливковой рощи и теперь дышал озоном на камешке у моря. Он единственный раз за весь полёт по 25 меридиану вышел из воздухолёта. Больше нигде и никогда этого делать не будет.
Сняв шляпу, он надолго задумался, глядя за горизонт. Ноги его омывались серебристыми струями, седые кудри развевались ветром, а солнце художественными бликами высвечивало тунику, подчёркивая добротную плотность старинной материи.