Неожиданно сквозь пелену дождя посреди моря зажелтело крылатое устройство. От него отделился плотик и кто-то на нём поплыл к берегу. Я кинулась навстречу. На берег с плота спрыгнул Эртериатис и прокричал, чтобы перекрыть голосом шум ливня, ветра и волн:
— Не нашёл я Ваших колб с марсианскими гранулами. Не пробраться сквозь поваленные стволы. Придётся мне за гранулами на Марс слетать.
— Не надо на Марс, это далеко, — затараторила я, улыбаясь и одновременно вытирая слёзы.
— Совсем не далеко. Это моё созвездие далеко, а ваш Марс близко.
— Да, созвездие Геркулес очень далеко. Интересно, как с него выглядит планета Земля? А как геркулесяне называют Галактику, в которой находится Земля? — прекращая всхлипывать, спросила я.
— Если смотреть со стороны моего созвездия Геркулес, то Млечный Путь выглядит таким светлым, почти белым, что напоминает каплю молока около ковша Большой Медведицы. Ковш с нашей стороны тоже выглядит ковшом (только ручка ковша повёрнута в другую сторону). Около ковша Большой Медведицы из своего созвездия Геркулес я вижу в этой области Вселенной вашу маленькую Галактику, а рядом — ещё такое же звёздное скопление. Все вместе похожи на две капли молока: блестящие и с идеально гладкими краями. Мы вас называем созвездием Весёлой Жницы.
— Почему «жницы»?
— Ну, а кто ещё мог разлить молоко из ковша, как не игривые жницы? Даже сказку про это мы придумали: жницы на поле жали рожь, а тут подошло время обеда, когда приехала к ним повозка с молоком, хлебом, сметаной и сыром. Все жницы подбежали к повозке со своими плошками, чтобы купить еды. И одна жница смеялась, переливая покупку из ковша молочника в свой кувшин, вот нечаянно и расплескала молоко.
— Значит, вы сейчас прилетели в созвездие Весёлой Жницы…
— И путь в это созвездие, где разлиты три капли молока, естественно, называется Млечным Путём. До чего же мне нравится это созвездие! И песенку я привык напевать ту, в которой идёт речь о жительнице этого созвездия, прекрасной жнице, — Эртериатис принялся насвистывать свою любимую песню про Маритану.
— А как получилось, что мы, земляне, называем кольцо из звёзд вокруг нашего Солнца не каплей, а Млечным Путём? Мы что-то перепутали?
— Нет, не перепутали. Просто вы, когда смотрите на своё небо, видите вблизи свою Галактику огромной, а мы её издалека — малюсенькой. Малюсенькой-премалюсенькой светлой капелькой на чёрном фоне ночного небосклона созвездия Геркулес. Вы никак не можете ассоциировать свою необъятную Галактику с каплей. А нам, наоборот, кажется со стороны, что ваша Галактика такого же миниатюрного размера, как туманность Андромеды М-31, да и расположена рядом с нею. В принципе, эти две галактики издалека выглядят точь-в-точь как две капли молока из ковша Большой Медведицы. Вот так-то… Однако, как всё-таки приятно сознавать, что земляне не изменили молочного оттенка названия космического объекта!
— Интересно было бы взглянуть на Млечный Путь из другого созвездия…
— Всё у Вас впереди! Можно Ваш тысячный День рождения отпраздновать на моей планете в созвездии Геркулес. А можно слетать в спиральную галактику М81 созвездия Большой медведицы, или в эллиптическую галактику М89 созвездия Девы, или в сейфертовскую галактику М77 созвездия Кита, или в галактику М51 «Водоворот» в созвездии Гончие Псы. Итак, мы разобрались с названиями галактик… А Вас как зовут?
Дождь утихал. Сквозь тучи просачивалось солнце. Небо расхотело плакать. Ставшие редкими струи сделали окружающий мир похожим на разлинованную ученическую тетрадь. На ней самые смелые и умелые птички норовили посоревноваться с людьми в литературном жанре и своим полётом набросать несколько строк: пташки то взвивались между струями-линейками, то параллельно им устремлялись вниз, то блистательным порханьем расчерчивали пространство насквозь, то кружились по разлиновке дождя, будто выводя буквы, то зависали на одном месте, словно ставя точку.
Я поняла эти письмена. Они напомнили о том, что всё на свете радуется жизни. И весёлая жница, выйдя в поле жать рожь, тоже ощущает себя счастливой. Ведь что может сравниться с чувством гордости за выполненную работу? Что может быть лучше судьбы, видящей своё предназначение в сохранении и приумножении природных богатств? И мне очень захотелось ответить Эртериатису, что имя моё — Маритана.