— Ясное дело, кто ж полезет в астероиды? Они ж раздавят незваного гостя, с разных сторон наскочат, как творог выжмут. — Аня разомкнула обруч и бережно водворила его в настенное углубление.
— Может, астеродилльцы мою солнечную батарею отремонтируют? — со слабой надеждой предположила я, тоже осторожно освобождаясь от защиты широкого колечка.
— Поздно будет. При посадке устройство окончательно сломается. Сами понимаете — если брешь появилась, дыра обречена расти. Придётся самой выходить в открытый космос и устранять поломку. Но если Вы боитесь оказаться в безвоздушном пространстве, могу за Вас произвести ремонт оборудования я, — вызвался Вася и его обруч безопасности с бравурным звоном был закинут на крючок.
— Спасибо. По инструкции данная обязанность возложена на меня, — напомнила я и выпрямила затёкшую спину.
— Ну, что ж, исполняйте. Я буду рядом. Второй скафандр имеется?
— Третий. Второй я на Марсе порвала.
— Неосмотрительно.
— Вот такая я неосторожная. Больше меня на Марс не пустят.
— Кто, кроме Вас?
— Обнадёжили.
— Договорились? Я иду с Вами.
— Даже и нечего договариваться! — возмутилась Аня. — Мы девушку одну на крышу не пустим. Ещё чего! Вася пусть поможет. Тем более, что хозяйка БСМ-1 впервые в космосе. Что она там понимает? Опять скафандр порвёт, чего доброго…
«Ну и хорошо, — подумала я, — всё-таки Вася инженер, разбирающийся в технике человек. Не то что я — мечтательница». А вслух сказала безапелляционно:
— Только, Вася, прошу, ты там, в открытом космосе, не слоняйся где хочешь. Не забудь — я одна знаю расположение на крыше баков с кислородом и азотом. Кроме того, до солнечных батарей надо будет пройти 50 м, так что туда первой отправлюсь я, а ты понаблюдаешь и запомнишь места крепления страховочных ремней.
— Конечно, всё будете делать Вы. А я буду на подхвате, так сказать, на всякий случай.
Обсудив, кто какую роль на себя берёт. Мы покинули модуль, облачились в белые скафандры и направились к выходу.
Глава 4
Выход в открытый космос
В отсеке предварительной подготовки наши скафандры были проверены на герметичность. Декомпрессия (понижение давления до уровня полного вакуума) шла долго. Ума не приложу, когда при таком напряжённом графике работы космонавты умудряются отдыхать?
Едва подготовка к погружению в межзвёздное пространство была завершена, мы с Васей, защищённые скафандрами от опасного воздействия космических лучей, перебрались к выходу. Захлопнув за собой запор отсека внутренних помещений, я открыла предбанничек и вскоре, прошуршав скафандром по кромке люка, шагнула в открытый космос, предварительно пристегнувшись страховочным ремнём к скобе ракеты. Дверь предбанника я закрывать не стала, так как возле неё остался Вася наблюдать за производимым мною ремонтом солнечных батарей.
Держась руками за многочисленные поручни и перекрепляя страховочный ремень с одной скобы на другую, я медленно продвигалась вперёд по корпусу ракеты среди звёзд. Чёрная бездна с любопытством таращилась на меня всеми огоньками своих созвездий и молчала, силясь понять, чего от меня ждать. Никакой враждебности с её стороны не чувствовалось: здесь не было ни яростного ветра, который мог бы сорвать меня с космолёта; здесь не было дождя, который сделал бы опору под моими ногами мокрой и скользкой; здесь ниоткуда не сыпались камни, которые могли бы причинить мне боль; здесь не было ни воя, ни визга, которые могли бы отвлечь моё внимание. Здесь даже не было тумана или дыма, которые могли бы заслонить собой обзор космоса. И я иногда украдкой, через шесть шагов, осторожно переступая по обшивке ракеты, поглядывала в глубину космоса и радовалась тому, что всё в нём спокойно.
Меня окрыляла мысль о том, что на пути к дому не будет препятствий. Дорога простиралась широкая, гладкая, ровная, без обочин, без встречного движения, без развязок, без разборок. Она вела туда, где судьба однажды закруглит мой маршрут к орбите номер три — к той самой орбите, на которой посчастливилось удобно устроиться везунчикам. Там космос на протяжении тысячелетий по-отечески заботливо укрывает плотным бархатом синего небосклона маленькую планету по имени Земля. Вселенная с любовью покачивает эту малышку на невидимой ленточке эллипсовидной орбиты, привязанной, как «нить жизни» к хрустальной колыбельке счастья. Там Галактика улыбается широким полукругом Млечного Пути. Ещё бы не улыбаться: в её владениях всем поровну достаётся таланта и добродушия. А маленькая Голубая планета беспечно нежится на подушках вакуума в незыблемом пространстве добрососедства и умиротворения, называемом Солнечной системой.