— Без зелёной обмотки Вам было лучше.
— Снять?
— Нет. Лучше я тоже такую нацеплю, чтобы не выделяться. Участники одного танца должны быть одеты одинаково. Итак, танец дружбы воробышков и попугайчиков продолжается. — Эртериатис надвинул на глаза зелёный обод.
— Танец Зелёных Попугайчиков, — уточнила я.
— Зелёных-презелёных! — рассмеялся инопланетянин и пошёл провожать меня на борт летательного аппарата. — Возвращайтесь быстрее. Продолжим наш прекрасный земной карнавал.
— Так ведь фестиваль здесь будет. Конечно, я сюда и вернусь.
— Фестиваль будет по всей Земле. Так что возвращайтесь именно на эту танцевальную площадку. Я буду ждать!
Старшой опять удивлённо вскинул брови и что-то хотел сказать белозубо улыбающемуся Эртериатису. Но тут заработала громкая радиосвязь, и по всему побережью прогрохотал мужской бас, льющийся из радио:
— Внимание! Всем срочно защитить глаза. Слушайте команду. Крылатые воздухолёты расчехлить! Полностью!
Чехлы бурого цвета сползли под днища стоящих около деревьев воздухолётов, свернулись в компактные рулоны и автоматически погрузились в открывшиеся полости возле крыльев. Золотистые металлические птички засверкали отражённым светом солнца. Но нам этот блеск был не опасен, так как наши глаза были закрыты плотными повязками с нарисованными чёрными овалами.
Когда мы со Старшим уже шли на посадку, нас догнал человек в широкополой шляпе и спросил, обратившись ко мне:
— Что это?
В руках у инопланетянина был зонт.
— Зонт, — ответила я.
— Разве?
Собеседник стал вертеть этот, видимо, непонятный ему предмет.
— Зонт, зонт, — продолжала я уверять.
— А моё мнение немного отличается от Вашего. В действительности это предмет — символ человеческого труда.
Инопланетянин поклонился и отошёл.
Я посмотрела на Дирска с надеждой получить обоснование причудливого диалога. Старшой покачал головой:
— Послушайте, БСМ-1! Ну, спросил он — и спросил. Что так серьёзно реагировать? Вы, земные женщины, склонны видеть значительное в обыденном и превозносить мужчин. Само собой, конечно, мужчины сильнее вас, заметнее. Но это не должно быть причиной поклонения мужской особи. Поймите, это неестественно. Взгляните на природу. Вы сильнее и могущественнее голубя. Но разве за это голубь преклоняется перед вами? Разве он при виде вас приседает, кланяется или несёт вам ягоду в клюве? Ваше идеализирование мужчин сбивает вас самих с толку. Мы, мужчины, вполне обыкновенны.
— Не согласна! Есть очень жестокие и недалёкие представители упомянутой половины человечества. Именно поэтому добрые и мудрые вызывают восхищение. А пример с голубем неточен: голубь принадлежит к другому виду существ. нежели человек.
— Ну так и подошедший к Вам — тоже другой.
— А похож на нас.
— Голубь тоже похож на курицу.
— То есть между мною и человеком в широкополой шляпе — целая пропасть?
— Да. Галактическая.
— Между нами — межзвёздное пространство…
— Увы. Живущие на Марсе испокон веков спрашивают у землян названия новых изобретений. А иначе как изучить быт современных и прошлых цивилизаций? Они так поступают на всех планетах без исключения, во всех созвездиях и галактических туманностях. Нашему общему знакомому легко общаться с иноземцами: он обладает великолепной памятью, приятным голосом и открытым взглядом. Его внешность располагает к разговору. Правда, в древние времена земляне его манеру интересоваться названиями предметов объясняли слепотой. Но в действительности с глазами у него всё в порядке.
— Да, я видела эти умные глаза.
— БСМ-1, возьмите себя в руки, в конце концов!
Я подчинилась приказу: обхватила свои плечи руками, сжалась в комочек и произнесла еле слышно:
— Он знаменитый философ и талантливый певец.
— Тише, тише! Хоть бы другие не догадались, — зашептал, озираясь, Дирск.
— Он часто прилетает на Землю?
— Только вместе с нами. Скоро он покинет Солнечную систему и понесёт весть о нас по всей Вселенной.
— Он расскажет о вас и о нас песнями?
— Безусловно. Он любит петь. Он же гениальный кифаред. Ой… Чуть сам не проговорился…
— Я должна к нему пойти. У меня есть мысль для будущей поэмы.
— Что вы хотите ему донести?
— Я скажу, что женщины Земли склонны к самопожертвованию ради мира на планете. Именно оттого мужчины, помогающие нам, вызывают в нас чувство восхищения и, как следствие, благодарности.
— Остановитесь! БСМ-1, прекратите немедленно…
Но я уже не слышала, что мне надо было прекратить. Я со всех ног бежала к воздухолёту человека в широкополой шляпе. Я торопилась, потому что команда на общий взлёт должна была быть подана с минуты на минуту.