Внимательно слушавший дядюшка, утвердительно кивнул головой.
А я столь же твёрдо и уверенно докончила:
— Там в лесу, ничем не выдавайте своего присутствия. Сидите тихо, будто мыши и ждите моего появления.
— Хм-м, мы прибудем в указанное тобой место не ранее чем через десять дней, — заявил дядюшка, не скрывая овладевших им сомнений. — Но Эйрик, несмотря на исчезновение разведчиков, спустя примерно неделю, наверняка уйдёт с берегов озера в Медвежьи Поляны. И мы либо разминёмся с ним, либо встретимся весьма далеко от проплешины.
— Никуда он не уйдёт, — жёстко отрубила я. — И это, давай договоримся, уже всецело моя забота. Если же… Гм, что-то пойдёт не так как запланировано, то значит, я отыщу вас ещё на марше и оповещу об изменениях. Договорились?
— Ну… — дядюшка замялся лишь на короткое мгновение. — Разумеется, госпожа. Главное береги себя, и будь осторожна. Будь трижды осторожна… — его голос предательски дрогнул, выдавая боязнь за мою жизнь.
— Дядюшка, милый, ты обучил меня воинскому искусству самым великолепным образом. Научил сочетать в себе хитрость лисы, храбрость барса и мудрость змеи, — сухо напомнила я, тем не менее, хорошо понимая тревогу своего наставника и пытаясь хоть немного её уменьшить. — А теперь опасаешься, что твоя воспитанница погибнет в своей первой стычке. Но это абсурд! Полнейшая чушь! К тому же я прекрасно осознаю ответственность лежащую лично на мне, а значит по-глупому на рожон не полезу. Ведь мёртвые битв не выигрывают.
— Не выигрывают… — печальным эхом отозвался дядюшка, низко опуская голову. Спустя минуту, обоим показавшуюся вечностью, он, впрочем, без особой надежды, спросил: — Госпожа, может всё же посвятишь меня в детали твоего плана? Или хотя бы в суть общего замысла?
— Я не готова пока к конкретному разговору на данную тему, — пришлось с сожалением признаться мне, слукавив при этом, лишь самую малость. — Единственное что могу сказать: я отправляюсь к Баюкающему озеру понаблюдать за лагерем Эйрика, с последующей импровизацией на ходу. А что касается общей сути, то ты её знаешь сам — разгром врага наголову.
— Пусть Боги и Удача будут на твоей стороне, госпожа, — от души пожелал дядюшка, наливая себе в чашку, успевший остыть чай. — Ты смелая и дерзкая, а таких любят Властители Судеб.
— Мне дела нет ни до каких богов, — огрызнулась я, по давней привычке, — ибо я сама вершу свою судьбу.
— Госпожу Ириндэль страшно огорчали подобные речи её воспитанницы, — вдруг светло улыбнувшись, слегка разворошил былое, дядюшка. — Порой она даже ругалась и обещала тебя крепко выпороть.
— Но когда я набиралась наглости и невинно напоминала тёте, что мой папа тоже не верил в Создателя, либо иных небожителей, она, мило смущаясь, тот час, переводила разговор совершенно в другое русло, — не преминула я с удовольствием дополнить дядюшкино воспоминание.
— Верно, — ещё шире улыбнулся дядюшка, — так оно всё и было.
Мы переглянулись, однако веселья ни в его, ни в моих глазах, почему-то не оказалось.
Воцарилось неловкое молчание, нарушаемое лишь похрапыванием, задремавшего после еды волка.
— А кстати, не из тех ли Эйрик Хармстаалей, что столетия враждуют с Эрлингами, родичами моего отца? — поколебавшись, я первой возобновила прерванную беседу на тему насущных бед.
— Полагаю, твоё предположение, госпожа, имеет под собой твёрдую, правильную основу, — чуть поразмыслив, заявил дядюшка. — Ты спросишь, почему я в этом уверен? Да потому что господин Харальд, упоминал о Хармстаалях, как об одном могущественном, сплочённом Морском Клане. Но что с того, госпожа?
— Не понимаешь? — поразилась я, непроизвольно сузив глаза. — Да он мой кровный враг! И я теперь просто обязана убить его любой ценой! Хм-м, впрочем, как и он меня.
— Госпожа, прости, но ты видишь проблему в неверном свете, — ответил дядюшка, с удивлением воззрившись на меня. — Поэтому разреши я напомню один неопровержимый факт: Эйрик — Безродный! А значит во врагах у него, кроме Эрлингов, весь остальной мир. За исключением разве что, подобных ему — отверженных изгоев. Исходя из этого следует, что и тебе он отнюдь не кровник, а обычный недруг, вряд ли стоящий уничтожения любой ценой. Велика честь, позволю заметить.