Я встретила их у подножия холма. Райво, открыл было рот, собираясь что-то сказать первым, однако, повинуясь моему властному жесту, не вымолвил ни слова. Я же неспешно прошлась вдоль доставленной толпы, выстроенной конвоирами, в нестройную линию. Вся команда несостоявшегося управляющего оказалась на лицо: двадцать человек, плюс сам посланник поганого Торнтстона, невзрачного облика человечек, попытавшийся спрятаться за спинами своих подчинённых. Откуда я вытащила его за ухо, грубейшим образом. После чего тот упал на колени и тонко, по бабьи, запричитал. С презрением от него отвернувшись, я подошла к Хендрику, Райво и Ягле.
— Вы выполнили моё требование, — не скрывая удовлетворения, признала я. — И с этой минуты, война между нами прекращается. Ступайте куда хотите, только, разумеется, не в направлении Края Медвежьих Полян. Отныне мы не враги, хотя понятное дело, и не друзья.
— А где гарантия нашей безопасности? — смачно сплюнув на землю, поинтересовался не перестававший хмуриться Хендрик.
— Да, хотелось бы знать, в чём она заключается, — немедленно поддержал его, криво ухмыльнувшийся Райво. — Для спокойствия души, так сказать.
Ягле смолчал, исподлобья, выжидательно уставившись на меня, будто огромный, вставший на задние лапы, свирепый, пещерный медведь.
— Гарантия у вас надёжней не придумаешь. Моё слово! — как можно весомей, произнесла я. — А кроме того, ещё и грядущая осень, когда у меня будут на счету, каждые рабочие руки. Зачем мне их сейчас терять? Но впрочем, об этом, я уже говорила. Разве не так?
— Ну… Пожалуй, нас, устроит слово столь благородной и доблестной госпожи, — заявил Райво, пошептавшись со своими товарищами. — Устроит оно полагаю, и всех остальных, оставшихся в лагере.
— Очень хорошо, — произнесла я, надменно вскинув голову, — ибо ничего другого, предложить не могу.
— Что ж, — с деланным сожалением, развёл руками Хендрик, — мы обсудили всё что хотели. И теперь нам пора.
— Надеюсь больше не свидимся, — менее любезно попрощался со мной Райво. — Хотя… От ночных кошмаров, не застрахован никто. Хм, но их я постараюсь, как нибудь вытерпеть. Лишь бы это было не наяву.
— У тебя тяжёлая рука, юная госпожа, — глухо проворчал Ягле, провожая взглядом товарищей, поспешивших отправиться восвояси. — Тяжёлая даже для меня… Только принесёт ли тебе это счастье: невероятное умение калечить и убивать?
— Не твоего ума дело, — грубо бросила я. — Однако если так уж хочешь знать, могу ответить со всей определённостью: — принесёт! Ведь я, в отличие от тебя — бродячего душегуба и грабителя, защищаю отчий дом, свою землю и вверившихся мне мирных людей. Улавливаешь между нами огромную разницу? А теперь, с глаз долой! Любитель гвоздей и молотка…
Ягле, почувствовав в моём голосе гневные нотки, почёл за благо, неуклюже поклонившись, немедленно ретироваться вослед за уходящими хирдманами.
И это было верное, своевременное решение. Берегущее зубы, здоровье и саму жизнь.
С вершины холма, я ещё пару минут, пристально наблюдала за группой изгоев, бредущих к лагерю. А потом, в сопровождении дядюшки Рифли и сотника Рагнара, сошла вниз, к мечникам, взиравшим на людей Торнтстона, с откровенным желанием пустить кровь.
— Гоните этот сброд в распоряжение Ингвара Осы. Пусть его крестьяне, глаз с них не спускают, — распорядилась я, с презрением отворачиваясь от лиц пленников, искаженных диким страхом.
А вскоре, мы все уже находились за чертой можжевельника, вне поля зрения хирдманов «Крылатого Черепа». Здесь мечники, повинуясь моей команде, сдали пленников на руки новому предводителю крестьянского отряда, сами же присоединились к остальному войску. Но ещё раньше, меня окружили сдержанно улыбающиеся сотники, во главе с воеводой Хагеном. Вопросов они не задавали, ведь и так было понятно, что Безродные поверили мне и заглотили нехитрую, но верную наживку.
Тем не менее, я предельно кратко, поведала им о проведённых переговорах и достигнутых на них результатах. Потом, предусмотрительно оставив троих наблюдателей, мы скорым маршем, добрались к месту гибели сборной сотни. Где в скорбном молчании, однако, не мешкая, предали земле, тела павших героев. И лишь свершив сию печальную церемонию, Войско отступило в берёзовую рощу. А там, всем, за исключением дозорных из второй порубежной сотни, был дан приказ хорошенько отдохнуть.