По дороге в башню нас догнал дядюшка Рифли. Едва завидев нового попутчика, гномы мгновенно насупившись, окинули его взглядами полными неприязни и подозрений. Что впрочем, было вполне понятным, учитывая извечную вражду между их народами. Сердитый вид гномов не претерпел изменений даже после того, как я представила им дядюшку своим самым доверенным, преданным другом. Но тут уж, я более поделать ничего не могла.
У лестницы ведущей в башню, раздалось громкое хлопанье крыльев, после чего на моё левое плечо привычной тяжестью опустился Фрух.
Не обращая ни малейшего внимания на присутствие гномов, он бесцеремонно заявил:
— Каррр! Каррр! Пресветлая госпожа! Эти обшарпанные пришельцы, не притянули с собой никаких подозрительных личностей. Каррр! Каррр! Да только сиё ещё не означает, будто им можно доверять. Каррр! Каррр!
— Разве я интересовалась твоим скромным мнением, а скавр? — намеренно спросила я с ощутимым холодком в голосе, ибо прекрасно знала, что если Фруха вовремя не осаживать, то он, образно говоря, с плеча пересядет на голову. — А ну-ка живо отвечай!
— Нет, госпожа, — стушевавшийся ворон даже забыл привычно каркнуть. — Совершенно не интересовалась.
— Тогда почему же ты наглец, посмел без разрешения госпожи, раскрыть свой клюв? — грозно рявкнул, до глубины души возмущённый Крауг, выдохнув из ноздрей длинные струйки синеватого дыма.
— Я… — Ворон покаянно опустил голову. — Обязательно исправлюсь. Вот увидите!
— Верится, однако, с большим трудом, — заметил дракон с язвительными интонациями.
Я отреагировала на обещание Фруха, лишь откровенно недоверчивым хмыканьем, основанным на опыте пятилетнего общения. Но кардинально изменить его, я уже, пожалуй, не могла. Вот если бы он попал в мои руки птенцом, а не состоявшейся личностью, тогда другое дело. А так ну что с него возьмёшь? Не сажать же его действительно в наказание в клетку, как я порой и грозилась сделать.
Пока велись сии речи, посланцы Ястреба стояли, замерев, с вытаращенными глазами-блюдцами. Но едва наступила тишина, они, обалдело переглянувшись, словно по команде уставились на рыжего волка, привычно оберегавшего мою спину. Наверно гномы и от него ожидали, какой ни будь примечательной фразы. Да только Локи их разочаровал, издав вместо этого, короткий, негодующий рык, адресованный болтливому ворону.
Заметив столь искреннее изумление гостей, я сочла своим долгом по возможности кратко пояснить:
— Мой волк совершенно обычное существо. А вот ворон Фрух из скавров, птиц обладающих речью и разумом. Что касается дракона, то тут полагаю и так всё очевидно, ибо он, как и все его сородичи, обладает мудростью, совмещённой со способностью говорить на многих языках. Хм-м, неужели вы не знали хотя бы этого?
— Про скавров немного упоминается в наших преданиях, — признал Дорин, со смущённым видом почесав затылок. — Слыхали мы, разумеется и о драконах. Но ни те, ни другие, никогда не обитали в горах Высокой Короны. Поэтому госпожа, э-э, мы и были так поражены.
— А разве вы никогда не хаживали в горы Колючего Ремня, на их родину? — откровенно удивилась я.
— Судьба заносила нас с братом в те края, множество раз, пресветлая госпожа, — покосившись в сторону Крауга, сообщил Морин. — Однако драконов видеть, нам не довелось.
— Вот и узри, наконец то! — не скрывая насмешки, пророкотал Крауг. — Да не просто узри, а запомни во всех деталях. Что бы было о чём рассказывать своим детям долгими, зимними вечерами. Приврав конечно кое-что по обычаю. Ну, там, про собственный героизм, проявленный в смертельном бою с чудовищем и про нелёгкую, в итоге, над ним победу.
— Крауг! Немедленно прекрати свои глупые шутки! — С укоризной потребовала я. — Ведь уважаемые Морин и Дорин наши гости!
— Госпожа! Да разве я шутил? — как ни в чём, ни бывало, продолжил валять дурака, дракон. — Я им всего лишь ненавязчиво советовал. А там пусть поступают сообразно своей совести.
— Крауг! — теряя терпение, гаркнула я. — Кончай издеваться!
— Прости, госпожа, у меня сегодня просто хорошее настроение, — отозвался дракон, привычно пряча иронию, под овечьей кротостью. — Вот я и позволил себе лишнее. Теперь же, если ты не против, я прошу позволения откланяться. — И он действительно чрезвычайно галантно склонил к моим ногам, свою огромную голову.