Хотя Morgan Stanley и потерял на этом деле всего несколько миллионов долларов, он был унижен решением судьи, а кроме того, политика банка была определена как далекая от совершенства. Надеюсь, компании, охарактеризовавшей мою книгу как «очевидную смесь передергиваний и жареных фактов», будет достаточно тяжело опровергнуть детальное, доказательное заключение опытного и уважаемого юриста. Этот эпизод может стать для Morgan Stanley весьма дорогостоящим прецедентом, спровоцировав поток жалоб от других инвесторов.
Случай третий. Тяжба с Джимом Роскиндом. Роскинд, сотрудник Netscape, известного разработчика программного обеспечения, решил продать принадлежащие ему акции фирмы. Будучи исключительно преуспевающим и толковым программистом, он не мог похвастаться опытом в финансовой сфере, о чем и свидетельствует выбор брокера. Акции Pоскинда стоили относительно немного, речь шла не о миллионах или миллиардах, а всего лишь о тысячах долларов. Morgan Stanley имел с Netscape тесные связи, представлял акции компании на рынке в 1995 году и пообещал обслуживать сотрудников Netscape, не взимая комиссионных. Вот почему программист и остановился на моем бывшем работодателе.
Испытание, выпавшее на долю Pоскинда, может в любой момент достаться и вам, или, что еще хуже, вы через все это уже прошли. Перед открытием биржи 8 февраля 1996 года клиент поручил Morgan Stanley продать акции Netscape. Цена при открытии равнялась 68 долларам за акцию и оставалась таковой 15 минут, но за этот промежуток времени акции проданы не были. Их цена стала падать. И только когда с момента начала торгов прошло уже 77 минут, а цена за акцию опустилась до 65,5 доллара, Morgan Stanley соизволил выполнить поручение Pоскинда. Клиент задал фирме очень простой вопрос: почему он должен получить не 68 долларов, а 65,5?
Morgan Stanley попытался не обращать на Pоскинда внимания, но он постоянно напоминал о себе телефонными звонками, письмами и даже достал «Equity Trade Journal», содержавший результаты всех сделок компании в тот злосчастный день. Еще раньше программист нашел в Интернете цены на акции Netscape. Потратив на установление истины несколько месяцев, Pоскинд узнал: Morgan Stanley продал акции по более высокой цене (допустим, по 66 долларов), а потом купил по более низкой (допустим, по 65,5). Налицо был откровенный обман.
Pоскинд связался с NASD, а та опять дала моей бывшей компании по рукам. От Morgan Stanley потребовали заплатить несчастных 35 тысяч долларов (адвокат такие деньги зарабатывает меньше чем за 100 часов) и компенсировать недополученную прибыль. 10 февраля 1998 года банк согласился раскошелиться, но случившееся ни признал, ни опроверг.
Роскинд имел степень доктора наук Массачусетского технологического института и бульдожью хватку в преследовании врага. В интервью «The New York Times» он сказал: «Я не хочу, чтобы Morgan Stanley обошелся так с кем-нибудь еще». Роскинд посоветовал уолл-стритским фирмам публиковать информацию о сделках, чтобы простые люди могли видеть, кинул их брокер или нет. Технические возможности для этого существуют, а денег много не потребуется. Единственное препятствие — убедить в целесообразности публикации конгресс или Комиссию по ценным бумагам и биржам.
Победа Роскинда может обернуться для Morgan Stanley крупными неприятностями из-за стремления программиста помочь и другим инвесторам. Тем не менее не стоило бы делать обобщения на основании трех описанных случаев, и хотя вкладчики получили надежду, проблема самозащиты от злоупотреблений брокеров с повестки дня не снята. Если профессионалы обманывают дилетантов даже в таких элементарных сделках, а единственный способ борьбы — суд, то что же ожидает простых людей при попытке добиться честной игры на финансовых рынках? А теперь вспомним, что имеют на вооружении крупные фирмы: изощренные компьютерные модели, технологии структурирования производных, секретные компании на Каймановых островах для производства ценных бумаг- гибридов. Можно ли выстоять в борьбе со всем этим?
Но, если разобраться, чего еще мы заслуживаем? Мы играем в азартные игры, вероятность выигрыша в которых— 50%. Мы ходим в казино, где шансы на победу еще меньше. Игорный бизнес, легальный и нелегальный, растет так же быстро, как и финансовые рынки. Лас-Вегас — Мекка американских туристов. Атлантик-Сити пользуется лишь ненамного меньшей популярностью. Какая разница между этими городами и финансовыми рынками? Наша культура настолько пропитана страстью к игре, что мы признаем за инвестором не больше прав, чем за играющими в «одноруких бандитов»: право рвануть за рычаг, право выбрать другой игровой автомат и право покинуть казино. А как же право на честную игру?