В XX в. идеи Шеллинга получили как бы второе рождение в творчестве исследователей, изображающих, первобытного человека в качестве богоискателя, а его поиски бога — в виде первых шагов научного и философского знания. А. Мальвер, Ч. Зингер, Ж. Гюсдорф, М. Элиаде, К. Леви-Стросс и многие другие буржуазные историки, этнографы, антропологи пытаются связать знание и миф, религиозные верования древних с попытками рационального объяснения мира, рассматривают деятельность первобытных и древних священнослужителей как основной стимул развития человеческой мысли. Так, в начале века французский исследователь А. Мальвер в книге «Наука и религия» заявил, что религиозные «обычаи тем более прекрасны, что облекающая их легенда заключает в себе научное объяснение» явлений природы. Это якобы позволяет считать религии «колыбелью наук, что объясняет и оправдывает их влияние, авторитет и значение». В наши дни его соотечественник К. Леви-Стросс в книге «Мышление дикарей» утверждает, что миф обладает не менее строгой логикой, чем наука, а мифологическое мышление дикарей располагало обширным знанием, превосходящим даже знания некоторых современных исследователей природы. Это мифологическое «знание» К. Леви-Стросс называет фундаментом современного естествознания.
Большое влияние на такое решение буржуазными исследователями проблемы происхождения знания и науки оказали взгляды основателей классического позитивизма О. Конта и Г. Спенсера, позитивистская философия в целом. Классики позитивизма, лишив науку ее качественной специфики — принципа рациональности, отождествили научное знание со здравым смыслом, с обыденным знанием и, как следствие, обратились в поисках истоков познания к религиозному мировоззрению. О. Конт утверждал, в частности, что «необходимой исходной точкой человеческого ума» является теологическая система, что всякая наука в младенчестве переживает теологическое состояние.
Под влиянием этих взглядов еще в конце XIX в. французский исследователь социальной жизни первобытных племен Э. Дгоркгейм пришел к выводу, что религия была той матрицей, в которой возникли все формы общественного сознания, в том числе и наука. Основатели позитивизма оказали свое влияние и на формирование теории пралогического мышления французского ученого Л. Леви-Брюля, согласно которой в жизни первобытных людей, в их мышлении господствовали пр алогические, иррациональные представления, непосредственно предшествовавшие научному мировоззрению.
Ученые, разделяющие позитивистские представления, не замечают качественного отличия науки от обыденного знания, что приводит к стиранию различий между наукой и религией, знанием и суеверием. По их словам, религиозное творчество первобытных и древних племен v народов — одна из исходных точек научного мышления. Ведь религиозные суеверия далекого прошлого, утверждают они, представляли собой не иллюзорно-фантастические верования, а первую протонаучную попытку человека объяснить мир в рамках понятийной конструкции того времени, являлись генератором успешных приемов практической и познавательной деятельности[9]. А раз так, делают они заключение, то деятельность первых священнослужителей, как создателей и носителей данной конструкции, этого генератора, следует рассматривать как один из главных факторов становления и развития знания той эпохи[10]. Происхождение знаний: грамматики, математики, медицины, анатомии — практически всех материальных и духовных изобретений человеческого ума, начиная с языка и письма и кончая изобретением денег, выводится этими учеными из религиозного творчества шаманов, жрецов, из их «тайного искусства».
Естественно, что такие взгляды на генезис и сущность познания, науки горячо приветствуются теологами, широко используются в богословских сочинениях по истории познания. Однако при знакомстве с историей человеческого общества, в том числе и с историей его духовной культуры, становится очевидной несостоятельность попыток теологов и ученых-идеалистов превратить мышление, познание, науку в разновидность религиозного сознания, оторвать их от практической деятельности людей, свести к религиозному творчеству.
Человеческий разум, наука, венчающая собой длительный процесс эволюции познания, являются непосредственным продуктом естественно-исторического развития общества. Их возникновение и дальнейшее формирование было обусловлено прежде всего трудовой, материальной деятельностью людей.
О естественной, «земной» природе человеческого разума свидетельствует тот факт, что он рождается не на «пустом месте», что его появлению предшествует элементарное мышление и довольно развитая психика высших животных. У высших человекообразных, по данным современной науки, существует своего рода «практический интеллект», выражающийся в способности не только улавливать связи явлений, т. е. получать определенную объективную информацию о мире, но и в способности к известному абстрагированию, сосредоточению внимания на своих предметных действиях. Человеческое сознание поэтому в определенной степени есть продукт всей предшествующей биологической, психологической эволюции высших организмов.
9
См.: DampierW. С. A history of science and its relation to philosophy and religion. Cambridge, 1966, p. 142, 363; Wartofsky М. M. Conceptual foundations of scientific thought. An introduction to the philosophy of science. N. Y., 1968, p. 44; Levi-Strauss C. La pensee sauvage. Paris, 1962, 22.
10
Sагtоn G. The life of science. Essays in the history of civilization. Indiana univ. press, 1960, p. 37—38; Taylor F. Sh. Science past and present. Melbourne — London — Toronto, 1969.