В этом и есть одна из загадок Латинской Америки. Если угодно — её загадочный исторический «бич»: вспорхнуть к благополучию, а потом так же и рухнуть. И вспоминать о временах, как говорят там, «сладких денег», сберегая дома, автомобили и бытовую технику, купленные в ту счастливую эпоху.
Но на Кубе-то было провозглашено строительство нового общества! А значит, и спрос больше, чем с Уругвая или какой-нибудь Гватемалы. И я не случайно упомянул сейчас всуе ещё и Гватемалу. Потому что именно из Гватемалы я на Кубу и пытался прорваться в июле 2007 года. При весьма интригующих, по крайней мере для меня, обстоятельствах.
...На сессию Международного олимпийского комитета в Гватемале, где так славно решилась судьба Сочи, я прилетел на рейсовом самолете через Мадрид. Обратный билет в Москву у меня был по тому же маршруту, но вернуться я решил непременно на чартере российской делегации. Потому что летел этот чартер как раз через Гавану. Где я непременно хотел выйти и кое- что проверить после своего не вполне легального пребывания на Кубе в прошлый раз. Именно тогда я ездил в совхоз имени Ленина, живописал эту поездку и кое-что другое в эфире. И меня живо интересовал вопрос, въездной ли я на Кубу после этого.
Куба — удивительная страна даже со стороны. Ещё когда к ней подлетаешь.
Если лететь из Европы, то международная трасса неизбежно будет проходить над Бермудами. Те самые, которые дали своё имя печально знаменитому треугольнику. Эта последняя британская колония в Северной Америке — уже сильно на юге, но освещение ещё такое североатлантическое, холодноватое. И видно, что вокруг — глубина. Океанская синь, из которой настырно выскакивают верхушки вулканов. Это и есть «страшные» Бермуды, которые, впрочем, выглядят как образец ухоженности и благоденствия.
Через часа полтора — Саргассово море, которое так пугало первооткрывателей. Плывёшь-плывёшь по океану, и вдруг — нет ветра, нет берегов, а океан вдруг превращается в море. В том смысле, что цвет меняется. С океанской синьки на тот, что как раз и называется цветом «морской волны». С самолёта — эффект тем более поразительный.
Ещё через час полёта — Багамы. На песчаных косах бьют пресные ключи. Кривые ручьи и речки устремляются к морю и борются с приливом. В результате образуются озерки, в которых вода переливается из лазоревого в ультрамарин. Течения борются друг с другом и намывают песок. Получаются отмели. Они то превращаются в крохотные островки, то опять исчезают под водой. И это видно даже за те считаные минуты, пока самолёт пролетает над островами багамской россыпи.
И вот наконец на горизонте возникают облака. Таких нет над Багамами, нет над Флоридой, нет над Гаити. Такие облака — только над Кубой. На километры вверх свечками взмывают крахмально белые кучерявые конусы из пара.
Меж облаками и морем сначала подозреваешь, а потом действительно разглядываешь полоску земли. Издали — цвета хаки. У кубинских военных это называется «оливковым зелёным». Так даже назывался армейский журнал. Это и есть Куба.
Но потом возникает удивительный эффект. Дело в том, что облака висят ровно по кромке берега. Очевидно, дело в том, что именно здесь сталкиваются бриз с моря и испарения, которые движутся изнутри самого большого из Антильских островов. Наверняка у метеорологов есть на этот счёт какое-то научное объяснение. Как бы то ни было, когда пересекаешь линию берега, землю-то и не видно.
Получается, что Кубу видно издалека, но не видно вблизи.
Можете считать это и метафорой. Образ Кубы во внешнем мире и распорядок внутренней кубинской жизни — это разные вещи. Да, к Фиделю заранее восторженным приезжал и восторженным после общения с ним лично уезжал американский режиссёр- бунтарь Оливер Стоун. Получился талантливый и очень восторженный фильм «Команданте». Но лично я знаю членов западных компартий, которые ехали на Кубу восторженными, а вернувшись домой, из компартий выходили. Это сродни тому, насколько разным по составу может оказаться вроде бы один и тот же «Мохито».
Но вот когда самолёт наконец снижается и дистанция сокращается, то Куба начинает раскрывать свои секреты. И оказывается, что её природный цвет — всё-таки не хаки, а изумрудно-зелёный. Но даже и с близкого расстояния картина всё равно получается обманчивой: слишком уж много непривычных оптических эффектов: много солнца, и это обилие солнечного света запутывает. Если под рукой нет часов, то и не понять, утро на дворе, день или вечер. Из личных наблюдений: если воздух прозрачный, то на Кубе рассвет. В Европе в это время как раз наоборот — роса и дымка. А здесь — кристально прозрачный воздух.