И тогда понятно, почему это вся остальная Латинская Америка после Фолклендов сносила памятники Черчиллю, а уругвайцы, наоборот, установили на набережной Монтевидео новый бюст, и смотрит сэр Уинстон в сторону Аргентины. Понятно, почему и Бланес изобразил на своей картине не просто британский флаг, а британский «Юнион Джек», то есть не просто союзный флаг Соединённого Королевства, а именно военно-морскую его вариацию.
Естественно, англичанами двигал не столько благородный политический идеализм, сколько трезвый коммерческий расчёт. С полным на то основанием они рассчитывали, что порт Монтевидео станет для них опорной точкой «свободной торговли», а сам Уругвай — эксклюзивным потребителем именно британских товаров, услуг и навыков.
Кто тогда думал, что через сто лет главным таким навыком будет... английская игра в футбол?! Кто тогда думал, что в честь столетия спонсированной англичанами независимости как раз «Столетием», «Сентенарио» назовут уругвайцы новый красавец стадион в Монтевидео?! Именно на этом стадионе и пройдут финальные матчи первого чемпионата мира по футболу. И, словно по заказу, решающим матчем того чемпионата станет... Уругвай — Аргентина. Вот такой клубок!
Впрочем, есть в этом рассказе одна неувязочка. В 1830 году ещё и сами англичане в футбол в современном понимании не играли. А это означает, что Британия, выступив повивальной бабкой уругвайской независимости, потом осталась Уругвай и «нянчить». И таким образом, в Монтевидео переняли и те британские навыки, которые у самих британцев возникли позже. Но что же произошло за 100 лет между провозглашением уругвайской независимости и постройкой стадиона «Сентенарио»? Что позволило Уругваю не только насладиться плодами английского посредничества, но и перехватить у «большой родины» футбола инициативу и право стать «малой родиной» футбола всемирного? Для того чтобы ответить на этот вопрос, отвлечёмся от истории и перенесёмся в день сегодняшний.
Монтевидео, Уругвай, май 2006 года. Окрестности узловой железнодорожной станции, железнодорожного депо и железнодорожного переезда «Пеньяроль». Да, да, совпадение не случайное. «Малая родина» легендарной футбольной команды, про которую я уже мельком писал, — именно здесь.
Зрелище — жуткое. Вот уж действительно задворки. А ведь это всего пять-шесть километров от набережной, где Монтевидео предстаёт эдаким южноамериканским «филиалом» благополучной Европы. А здесь... Ещё на подъезде проезжаем перекрёсток, на котором перевернулся грузовик с яблоками. И прохожие- уругвайцы, которые ещё недавно, в моём детстве, в такой ситуации помогли бы водителю собрать разбросанные по мостовой плоды, теперь, воровато оглядываясь, спешат подобрать эти яблоки, запихнуть за пазуху сколько уместится.
А при подъезде к самому Пеньяролю мы ошиблись поворотом и очутились на блошином рынке. В Уругвае уличные рынки называются «ферия». И действительно — феерия, живописная такая барахолка, под которую в центре Монтевидео перегораживают улицы на выходные. Скорее даже светская тусовка. Например, старьёвщиком может выступать знаменитый адвокат или дантист, который ходит сюда не торговать, а общаться. А даже если продавец и по профессии торговец, то это такой обаятельный типаж Хыо Гранта из «Ноттинг-Хилла». А здесь, в Пенья- роле... Ну чистой воды блошиный рынок. Не с лотков, а с разложенных на мостовой тряпиц продают какие-то ржавые запчасти, использованные зажигалки, какие-то бесформенные обноски. А «фирменное» благоухание Монтевидео, запах подслащённого жареного арахиса, который продают тут же, перемешивается с вонью текущей вдоль мостовой собачьей и человечьей мочи.
И вот мы стали аккуратно так, осторожно разворачиваться. Чтобы не задеть. А в ответ — брань. Что «понаехали тут» на своих шикарных автомобилях. Хотя ехали мы на побитом микроавтобусе «Тойота».
Жуть!
А ведь, по историческим меркам мгновение назад, это был прогрессивный район. Рабочий, но наподобие того, что в подмосковном Орехово-Зуеве строил «прогрессивный капиталист» Савва Морозов. Принцип тот же: создать новые реалии, «гнездо санитарии и прогресса». Но была «рабочая аристократия», а стали рабочие выселки с полукриминальными персонажами, убивающими время на барахолке, где все пытаются что-то продать и почти никто ничего не покупает. А за зарослями кустов вдоль дороги видны брошенные фабричные корпуса...