Я не буду излагать тебе вопрос полностью. Все это продумано; следовало бы обратиться к другим уже опубликованным материалам. В сущности, мы ставим вопрос о союзе внутри стран, о союзе между латиноамериканскими странами для разрешения этой проблемы, для отмены долга или принятия мер, равнозначных отмене долга, для борьбы за новый международный экономический порядок, для создания условий развития наших стран, и кроме того, мы не ставим вопрос о банкротстве банков-кредиторов и международной финансовой системы. Основной пункт нашего тезиса заключается в том, чтобы государства-кредиторы, богатые и могущественные промышленно развитые государства-кредиторы взяли на себя ответственность за долг перед собственными банками, используя для этого примерно двенадцать процентов своих военных расходов, которые сегодня достигают триллиона долларов в год. С такой незначительной долей, как двенадцать процентов, можно было бы начать решение проблемы долга. Думаю, что если нам удастся выиграть битву – а ее надо выиграть, потому что это вопрос выживания, - и если мы достигнем установления нового международного экономического порядка, быть может, тогда следовало бы сократить военные расходы на тридцать процентов, чтобы решить проблему долга и обеспечить новый экономический порядок. Этим богатым и могущественным государствам останется еще семьсот миллиардов долларов, которых, если вложить их в оружие, будет, к несчастью, достаточно, чтобы несколько раз уничтожить население Земли.
В такой форме, говорим мы, можно решить эти экономические проблемы при том, что это не означало бы новых налогов для налогоплательщиков государств-кредиторов, при том, что это не означало бы потери для банковских вкладчиков этих стран. И нечто большее: мы говорим, что это помогло бы миру выйти из серьезного экономического кризиса, который он переживает, поскольку, если третий мир обладал бы, например, покупательной способностью в триста миллиардов долларов дополнительно к тому, что сегодня он может тратить ежегодно, благодаря уничтожению внешнего долга и установлению системы справедливых международных экономических отношений, это увеличило бы занятость в промышленных странах, потому что проблемы промышленно развитых стран на сегодняшний день не столько финансовая, сколько проблема безработицы. Формула такого типа увеличила бы занятость, то есть сократила бы число безработных, увеличила бы промышленные мощности развитых капиталистических стран, увеличила бы прибыли экспортеров, увеличила бы прибыли промышленности, производящей даже товары для внутреннего потребления, поскольку при наличии большей занятости возросло бы также внутреннее потребление, увеличила бы и прибыли инвесторов за пределами этих стран. Банки не обанкротились бы, мировая финансовая система не нарушилась бы.
Я верчу эту проблему так и этак, - верчу много раз! – делаю много расчетов и не вижу никакого другого решения. Если это решение не будет достигнуто, тогда экономический кризис станет обостряться и дальше, индустриализированный мир не выйдет из своего кризиса, и в Латинской Америке произойдут неконтролируемые социальные взрывы, которые так или иначе приобретут революционный характер. То есть произойдут социальные взрывы, прекратятся демократические процессы, начавшиеся в Аргентине, в Уругвае, в Бразилии и в других странах. Из этих конвульсий никто не знает, что родится, но эта тенденция приведет к социальным революционным конвульсиям гражданских лиц, военных или военных и гражданских лиц, поскольку в конце концов эта проблема должна каким-то образом разрешиться. Кто-то должен быть акушером в этой ситуации, чреватой неразрешимыми проблемами, и будут ли то гражданские лица, будут ли то военные или гражданские и военные, но кто-то будет акушером при неизбежных родах, поскольку это не зависит от истолкований, не решается техническими формулами, а решается реальными средствами, которые движутся
по своему руслу к определенной цели. Вот то, что мы говорим.
Кто-то спросил меня как революционера, что я предпочитаю. Я ответил: я предпочитаю упорядоченный выход из этого кризиса, наименее травматические роды;
я предпочитаю, чтобы в ситуации, когда мы приближаемся к критической массе, произошла эта цепная реакция, и чтобы она была, как в атомном реакторе, реакцией контролируемой, а не неконтролируемым социальным взрывом. Я сказал: хорошо, в этот момент самое важное – важнее, чем одна, две, три, четыре или пять революций, - выйти из кризиса, установить новый международный экономический порядок и создать условия для развития, что позволит в будущем располагать ресурсами для решения социальных проблем и пользоваться независимостью, которая поможет нам в ближайшем или