Фрей Бетто. Как ее звали?
Фидель Кастро. Лина.
Фрей Бетто. А вашего отца?
Фидель Кастро. Анхель. Так что она была практически неграмотная, она научилась читать и писать самостоятельно. Не помню, чтобы когда-то у нее был учитель, я никогда об этом не слышал; она научилась сама, с большим трудом. Я также никогда
не слышал, что она училась в школе; одним словом, она была самоучка. В общем, она
не могла ходить в школу, не могла ходить в церковь, не могла получить религиозное образование. Думаю, что ее религиозность шла от некой семейной традиции, от ее родителей, особенно от ее матери, моей бабушки, тоже очень религиозной.
Фрей Бетто. У вас молились дома или ходили в церковь?
Фидель Кастро. Видишь ли, они не могли ходить в церковь, потому что там, где я родился, в деревне не было церкви.
Фрей Бетто. В какой части Кубы?
Фидель Кастро. Я родился в бывшей провинции Ориенте, в средней северной части провинции, недалеко от бухты Нипе.
Фрей Бетто. Как называлось селение?
Фидель Кастро. Там не было селения, не было церкви, е было селения.
Фрей Бетто. Это была усадьба?
Фидель Кастро. Это была усадьба.
Фрей Бетто. И она называлась?
Фидель Кастро. Усадьба называлась Биран, в ней было несколько помещений: дом, где жила семья, и в пристройке к дому размещались мелкие конторы. То был дом, можно сказать, в испанском стиле. Почему испанский стиль, приспособленный к условиям Кубы? Потому что мой отец был испанцем из Галисии, у них в деревнях крестьяне обрабатывали участок земли, а зимой, да и вообще, держали домашних животных под домом. Там они откармливали свиней, держали корову-другую. Вот я и говорю, что мой дом был галисийской архитектуры, потому что был построен на сваях.
Фрей Бетто. Почему, из-за воды?
Фидель Кастро. В этом как раз не было никакой необходимости, вода нам не угрожала.
Любопытно, что много лет спустя кубинские архитекторы, проектируя средние школы в поле – а это очень современные, очень прочные постройки, - тоже использовали сваи, небольшие сваи. Но тут цель была другая: упростить земляные работы, не выравнивать строительную площадку. В этих случаях, если была площадка была наклонной или имела какое-то возвышение, поставив колонны внизу, можно было не выравнивать площадку, нужный уровень достигался установкой железобетонных свай разной высоты.
Я думал о том, почему под моим домом были такие высокие сваи, некоторые выше шести футов. Земля была неровной, и, например, с того конца, где находилась кухня – она помещалась в длинной пристройке к дому, - сваи были ниже; а с другого конца, где земля шла под уклон, сваи были выше. Но не по той причине, о которой я сейчас говорил, не для того, чтобы не выравнивать землю. Я уверен, хотя в то время, когда я был ребенком, мне не приходилось о таких вещах, это просто был галисийский обычай. Почему? Потому что помню: когда я был совсем маленьким, когда мне было три, четыре года, пять, шесть лет, коровы спали под домом; их собирали вечером – стадо в двадцать-тридцать коров, - гнали к дому, и там, под домом они проводили ночь. Там их доили, привязав к этим сваям.
Я забыл сказать, что дом был деревянный, не железобетонный, не цементный, не кирпичный – он был деревянный. Сваи делались из очень твердого дерева, и поверх этих свай стелили пол. Основную часть дома, который, наверное, первоначально был квадратным, потом удлинили, пристроив коридор; он начинался с торца, и в него выходили двери нескольких маленьких комнат. В первой были полки с лекарствами; она называлась лекарственной комнатой. Дальше шла другая, туалетная, затем маленькая кладовая, и заканчивался коридор столовой; в конце была кухня, между столовой и кухней – лестница, которая вела вниз, на землю, под дом. Позже дом был увеличен, к нему достроили с одного угла нечто вроде конторы. Так что это дом был на сваях, почти квадратный, с дополнительными пристройками. В то время, с какого я себя помню, кухня уже существовала. Над главным, квадратным домом был еще один этаж, поменьше, его называли башней, и там спала семья с тремя первыми детьми; этот распорядок сохранялся до тех пор, пока мне не исполнилось четыре или пять лет.
Фрей Бетто. У вашей матери были религиозные изображения?
Фидель Кастро. Да, я расскажу об этом. Но начала я покончу с предыдущей темой – об архитектуре испанского крестьянского дома и прочих деталях.
Мой отец построил этот дом так, как строили у него на родине; он тоже был крестьянского происхождения, и свое время не смог учиться.
Точно так же, как моя мать, отец выучился читать и писать самостоятельно и с большим трудом.