Почему они могли вернуться в тот момент? Потому что после атаки, в последующие часы и дни, войска ловят многих из наших товарищей: одни заблудились по пути к Монкаде; вторые находились на других позициях, по противоположную сторону казармы, и, по-видимому, не сразу поняли, что главная операция сорвалась, - некоторые из них отошли вовремя, другие задержались дольше и были окружены; третьи были пойманы при разных обстоятельствах; переодевшись в гражданское платье, они пытались укрыться в каком-нибудь отеле, найти какое-нибудь убежище или уехать
из Сантьяго-де-Куба, и, наконец, были те, кого схватили за городом. Товарищи попадали в плен в разных местах.
Фрей Бетто. Вы были одеты в военную форму?
Фидель Кастро. Да. На самом деле число потерь в боях было очень невелико, совсем невелико. А их потери были относительно большие: если я правильно помню сейчас, одиннадцать убитых и двадцать два раненых.
Фрей Бетто. А у вас сколько убитых?
Фидель Кастро. По нашим сведениям, поначалу было убито в бою двое или трое товарищей и несколько ранено. Однако уже в понедельник Батиста сообщает, что было убито семьдесят мятежников, то есть он говорит о семидесяти убитых среди революционеров. В понедельник они еще, возможно, не убили семьдесят товарищей из общего числа в сто шестьдесят, которые участвовали в операциях в Сантьяго и в Байамо, но уже говорят о семидесяти убитых мятежниках. Действительно, к вечеру в воскресенье они сумели схватить несколько десятков товарищей и убили их. И так в течение почти всей недели, первые четыре или пять дней пленных они подвергали жесточайшим пыткам и убивали.
Все это вызвало огромную реакцию, гневный протест среди жителей
Сантьяго-де-Куба; город узнает, что они убивают всех, кого берут в плен. Население организуется, мобилизуется и обращается к архиепископу, монсеньору Пересу Серантесу архиепископу Сантьяго-де-Куба, испанцу по происхождению; он вмешивается с гуманными целями, чтобы спасти тех, кто еще оставался в живых. Надо помнить, что сорок товарищей, находившихся в Байамо, также столкнулись с трудностями при выполнении своей задачи, и определенное их число было схвачено в разных местах.
Общее правило, которое применяла армия Батисты, состояла в том, чтобы распространять ложные сообщения, постараться возбудить ненависть армии к нам, и они подло обвинили нас, будто мы прикончили больных солдат в госпитале Сантьяго-де-Куба. А дело было в том, что, как я тебе говорил, бой начался вне казармы, а не внутри, как было задумано, из-за непредвиденной встречи с патрулем, которого там обычно не было, его поставили именно потому, что было карнавальное воскресенье.
Фрей Бетто. Патруль солдат?
Фидель Кастро. Так как был карнавал, поставили этот патруль, и хотя первая машина прорывается за пост, начинается бой между второй машиной, на которой мы ехали, и патрулем. Наша машина останавливается, и поскольку все строения вокруг имели военный вид, товарищи, ехавшие в задних машинах, выходят и направляются к зданиям, находившимся слева от них. Одна группа даже вошла в госпиталь, думая, что входит в казарму, и я лично, заметив это, быстро вбежал в госпиталь и увел их оттуда, пытаясь снова перегруппировать людей. Потому что атака замерла, сила напора была потеряна, внезапность также полностью утрачена. Мы попытались возобновить атаку на крепость, но это было уже невозможно: гарнизон был поднят на ноги и занял оборонительные позиции. Это сделало успех невозможным, его можно было достичь только благодаря внезапности. Как только гарнизон был поднят на ноги и занял свои позиции, успех стал невозможен, у нас не было ни нужного оружия, ни числа людей, чтобы занять крепость.
Кто-то выстрелил совсем рядом со мной, почти меня оглушив, в человека в военной форме, выглянувшего из здания, где был госпиталь. Вследствие этого один санитар был убит или ранен. Но они воспользовались тем фактом, что наши действительно вошли в госпиталь, хотя только вниз, в вестибюль, и на этой основе подняли большую кампанию лжи, говоря, что мы поубивали больных солдат в госпитале, - все это было невероятной, абсолютной ложью, однако многие солдаты поверили в нее. Этим Батиста старался разжечь солдат, пробудить в них ненависть; лживые сообщения, а также традиционная, назовем это так, армейская жестокость, их достоинство, оскорбленное тем, что гражданские лица осмелились сражаться против них, - все это способствовало его намерениям.