«Для того чтобы Америка объединилась и стала нашей Америкой, Америкой, о которой говорил Марти, необходимо искоренить самый последний след тех реакционеров, которые хотят, чтобы люди были такими слабыми, чтобы притеснять их и держать в подчинении иностранным монополиям».
Во время своей поездки Кастро обрисовал картину свободной и объединенной Латинской Америки, которая организует обмен товарами на рациональной, совместной основе. Как обычно, его иллюстрации обширных политических идей были яркими и рассчитанными на связь с непосредственным опытом слушателей. Обращаясь к рабочим соляных шахт Северного Чили, он объяснял, что из-за торговых санкций, наложенных на Кубу, Чили должно было вкладывать крупные суммы денег в производство сахарной свеклы, тогда как Куба должна была вложить 10 миллионов долларов в покупку и производство азотных удобрений, конечный продукт минералов, добываемых шахтерами в горах. Из подобных примеров Кастро вывел привлекательную картину латиноамериканского общего рынка, «союза братских наций, который может стать огромной и могущественной общностью в мире завтрашнего дня»[165].
Возрождение национализма во многих частях Латинской Америки и карибских стран в середине 70-х гг. вслед за акцией ОПЕК, казалось, подтверждало слова Кастро. Умеренность кубинского режима но отношению к Латинской Америке частично являлась отражением этой новой реальности. Новая политика также открыла многие дипломатические двери, Изолированную в конце 60-х гг. Кубу вновь стали принимать в сообществе латиноамериканских наций. С 1972 года Куба начала восстанавливать связи с латиноамериканскими и карибскими странами и вскоре после этого вступила в несколько региональных организаций развития. В 1975 году Экономическая система Латинской Америки (СЕЛА) была учреждена 25 странами, включая Кубу, для попытки координировать экономическую политику и уменьшить ее зависимость от Соединенных Штатов. Предварительно за три месяца до этого в Гаване был создан Карибский комитет по развитию и сотрудничеству после взаимных государственных визитов Кастро и премьер-министров Ямайки, Гайяны и Тринидад-Тобаго. В том же году Организация американских государств (ОАГ) проголосовала за усиление санкций против Кубы, хотя Кастро ясно дал понять, что остров никогда не вступит в организацию, управляемую США.
Как самый решительный противник гегемонии США в Латинской Америке, Кастро приветствовал новые инициативы. В новых многосторонних организациях Куба могла помочь братским нациям избавиться от влияния Соединенных Штатов и обеспечить связь Латинской Америки и советского блока. Фактически, преимущества Кубы от участия в этих межамериканских группах были скорее политическими, чем экономическими. Надежды Кастро на возникновение нового экономического блока в Латинской Америке недооценивали тот факт, что рынки для кубинских продуктов и передовая технология, необходимая для развития острова, были сконцентрированы на Западе и, особенно, у заклятого врага Кубы — Соединенных Штатов. Более того, латиноамериканские страны в целом разделяли подобный вид экономической деятельности, сосредоточенной на производстве и обработке сырья и изготовлении потребительских товаров, в результате чего их экономики были скорее конкурентными, чем дополняющими[166]. Пока же Куба продолжала зависеть от Советского Союза в снабжении энергией и технологиями. Однако если бы остров осознал свой экономический потенциал, произошли бы коренные преобразования в американо-кубинских отношениях. Соединенным Штатам принадлежал ключ от кубинского развития, это могло обеспечить товарами, технологиями и возможность развивать туристический бизнес, в которых очень нуждалась Куба.
Вашингтон все еще продолжал относиться к кубинскому режиму как к угрозе для безопасности США и внешнеполитических целей, что было несоразмерно с действительной способностью Кастро влиять на международные события. Политика США по отношению к Кубе все еще была частично под влиянием реакции на драматические события 1959–1962 годов. Но это также основывалось на уверенности, что кастроизм представлял угрозу их главной цели — поощрению распространения западного капитала в страны «третьего мира». Хотя существовало некоторое давление внутри деловых кругов Соединенных Штатов по поводу нормализации отношений с Кубой, Вашингтон продолжал настаивать на главных уступках во внешней и внутренней политике со стороны кубинского режима в качестве цены за разрядку между двумя странами[167].
166
Reed S L’Participation in Multinational Organizations and Programs in the Hemisphere’, in Blasicr С and Mesa-Lago С (eds) 1979 Cuba in the World. University of Pittsburgh, pp. 297 — 312
167
Для дальнейшего рассмотрения политики США по отношению к Кубе см. Morley М II 1987 Imperial State and Revolution the United States and Cuba, 1952–1986. Cambridge University Press, Cambridge