Фифа еще не придумала, как связаны занятия йогой, прогулки по городу и ее членство в клубе, когда Ярослав позвонил и предложил встретиться в городе.
Фифа удивилась, тому, как сильно обрадовалась, увидев знакомый силуэт, выйдя из метро. Но разговор не клеился: йога, погода... Фифа видела, что Ярослав никак не может заговорить о чем-то другом…
- И вообще... Знаешь, Фифа, - Фифа вздрогнула, впервые за все время знакомства он назвал ее Фифой, а не Анфисой. Страхи исчезли, стало весело и щекотно изнутри, она еле сдержалась, чтобы не запрыгать, – мне кажется... точнее нам кажется...
- Кому это «нам» – хихикнула Фифа, прислушиваясь больше к своим необычным ощущениям, а не к словам Ярослава. А он вдруг остановился и внимательно посмотрел на Фифу.
- Хотя, нет, – помолчал, - показалось, - опять помолчал и, ни с того ни с сего:
- Извини, я пойду, - повернулся и собрался уходить!
Фифа растерялась, но вдруг ясно поняла, что если он уйдет вот так, ничего не сказав, больше они не встретятся. Словно включился кинопроектор. Серая, старая, вся в царапинах пленка крутила перед Фифой фильму про то, как медленно согнутая спина Ярослава теряется в дымке, как она, Фифа, одинокая сидит у окошка, вспоминает эту встречу и ругает себя, за то, что не смогла удержать и поговорить. «Ужасная фильма, отвратительный сценарист», - подумала Фифа, а вслух услышала:
- Стоять! – и не узнала собственный голос, это был голос Ташиного папы, но никак не Фифин! В жизни она никому ничего не приказывала! Удивляясь сама себе, Фифа продолжила:
– Ты вытащил меня сюда, и никуда не уйдешь, пока не объяснишь зачем! А заодно расскажешь, о чем вы с председателем шепчетесь последнее время, что вы там про меня удумали? Что это за эксперименты над живым человеком? - Не только Фифа удивилась собственному напору, ее визави остолбенел с открытым было ртом. - А то стукну! – Прибавила Фифа помягче.
Сработало. Ярослав не ушел, остановился. Вернее замер, словно утратил способность двигаться. Было что-то трогательное и милое в его удивленном выражение лица и нелепой позе, что-то от маленького мальчика, растерянного и забывшего дорогу домой. Фифе захотелось сказать: «Не бойся, я с тобой, пойдем, купим мороженого», но она сдержалась и вслух произнесла только:
– Отомри!
Ярослав тряхнул головой.
- Странно, мне показалось, что говорит кто-то другой, а не ты!
Фифа засмеялась:
- Это Ташин папа!
- Кто? – не понял Ярослав.
- Не важно! Что это за шутки. Пришел, развернулся и ушел... очень смешно.
– Мне показалось, - начал Ярослав, запнулся, но продолжил, – …что ты готова в меня влюбиться...
- В кого?! – осадила его Фифа. - Когда кажется - креститься надо! –выскочила из глубины памяти бабушкина поговорка. – Не умеешь шутить – не берись… Давай, выкладывай!
- Прямо тут?
И вдруг мир вокруг включился, задвигался, зазвучал. Они стояли на оживленном проспекте, мимо шли люди по делам, неслись автомобили, перекликались голоса и музыка.
- Вон, кафе. Можно сесть, мороженое съесть!
- Понимаешь... - Ярослав подбирал слова, - нам показалось…, что ты можешь влюбиться... – он остановился, - например в меня... А этого нельзя... Вернее...
- Да я полюбила тебя, а ты бросил меня, ничего не объяснив, я проплакала все глаза, страдала и мучалась от непонимания, искала тебя, чтобы объясниться, не нашла, потом, кажется, разлюбила, но так и прожила жизнь грустная с разбитым сердцем,– скороговоркой, без всякого выражения протараторила Фифа, и, мило улыбнувшись, добавила:
– Так что ты еще хотел сказать?
- Погоди? Ты меня запутала. Ты это придумала?
- Нет, все так и было.
- Когда?!
- Да вот только что! Одним словом – мне этот сценарий не понравился. Хочу другой.
- Ничего не понимаю, - Ярослав удивленно смотрел на Фифу.
- Что будете заказывать? – Официант возник ниоткуда, и очень кстати.
- Кофе?
- Да, пожалуй.
- Эспрессо? Американо?