– Ну, господин Фигаро попросил нас задержаться до начала расследования, – пожал плечами Малефруа. – Надо полагать, у него есть на то свои резоны.
– Кошмары закончились. Менестрелю, стало быть, крышка. – Министр нервно дернул плечом. – Какое еще расследование?.. А вот и он, легок на помине!
– Добрый день, господа и дамы. – Фигаро поднял шляпу, пытаясь одновременно удержать на груди пухлую коричневую папку, которую он придерживал подбородком. – Прошу прощения я немного задержался.
– Вы велели нам собраться здесь к двум. – В голосе Рамбо звенел лед. – Сейчас начало четвертого. Вы когда-нибудь слышали о такой штуке как пунктуальность?
– Это не моя вина, – следователь с явным облегчением плюхнул папку на стол, – мне пришлось подождать пока доставят несколько важных бумаг… У меня, кстати, отличные новости: следствие по делу о Черном Менестреле завершено.
– Аллилуйя! Стало быть, мы можем собирать чемоданы? – министр демонстративно поднялся с кресла, отряхивая с колен сигарный пепел.
– Не совсем. – Фигаро покачал головой. – Мне, все же, придется потратить еще немного вашего времени, уважаемые.
– Но Менестрель мертв. Все закончилось.
– Не совсем так, – следователь едва заметно усмехнулся. – А если быть точным – совсем не так. Менестрель не уничтожен. И ничего пока не закончилось.
– Что? – мадам Воронцова удивленно подняла брови. – Но я уже третий день не вижу кошмаров! И Его Величество, насколько мне известно, тоже. Да и остальные… Я бесконечно благодарна вам, Фигаро – вы спасли мне жизнь. Но вы говорите, что этот… это существо… не ликвидировано?
– Нет. – Фигаро поднял руку, и этот простой жест внезапно получился у следователя почти величественным. – Его, я думаю, в принципе невозможно уничтожить. Это не драугир, как я ранее думал, и, разумеется, не призрак. Менестрель – дух, пребывающий в нашем мире благодаря весьма могущественной колдовской вещи, проклятию…и любви, как это ни странно звучит. Я лишил его сил, но он вернется. Месяц, год – не суть важно. Он вновь придет и кошмары тоже.
– Но…
– Но теперь я знаю, в чем их причина. И могу помочь вам избавиться от кошмаров навсегда.
– Опять двадцать пять! – Король нервно хохотнул. – Духи, проклятия… Какой-то готический роман, чес-слово!.. Но говорите, Фигаро. Я знаю, у вас есть, что нам сказать.
– Благодарю, Ваше Величество, – следователь поклонился. – Как я уже сказал, следствие окончено. Вам, возможно, покажется, что я недостаточно времени посвятил беседам с пострадавшими – это так, каюсь. Но, в свое оправдание могу сказать, что я вообще стараюсь избегать подобных разговоров. Хотя бы потому что мне, как правило, бессовестно врут. Я предпочитаю работать с бумагами. Ну и в поле, так сказать, хотя это часто плохо сказывается на здоровье.
Король молча кивнул. Со времени ночной вылазки следователя на болота прошло три дня, и все это время Фигаро провалялся на диване, перебирая документы и глотая назначенные королевским лекарем пилюли – он умудрился заработать эфирную контузию (вторую за месяц) и здорово простудился. Простуду, что грозила перейти в пневмонию, доктор Беркович задавил на корню, просто вкатив следователю укол ядреной алхимической микстуры, а вот с контузией пришлось повозиться. Впрочем, поправлялся Фигаро на удивление быстро.
– Итак! – следователь хлопнул в ладоши. – Для начала я хотел бы сказать, что мои начальные подозрения относительно всей этой истории с Черным Менестрелем оказались, на удивление, верны. Я, конечно, ошибся относительно его природы, но в первый же вечер после беседы с вами и покойным генералом – успокой горний Эфир его душу! – я понял, что двое из вас не говорят мне всей правды, а еще четверо просто лгут.
Фигаро медленно обвел притихших гостей усадьбы взглядом и сказал:
– Один из вас никогда не встречался с Черным Менестрелем и не был жертвой его проклятия. Этот человек, кстати, убил генерала Штернберга – да-да, в данный момент убийца находится в этой комнате. Еще двое солгали мне из самых благих побуждений, еще один – по глупости, и еще один – по неведенью… Теперь я думаю, вы понимаете, почему я так не люблю работать напрямую с подозреваемыми, – он развел руками.
– Сударь, – Клерамбо нервно дернул бант на шее, – хватит же говорить загадками! Вы говорите, что нашли истину, так излейте же на нас ее благодатный свет!
– О, изолью, не волнуйтесь, – усмехнулся следователь. – Этого добра у меня сегодня с собой в избытке. Но я предлагаю начать с нашего любезного хозяина, господина Малефруа. Тем более, что именно он был тем, кто солгал мне, сам того не желая, более того – будучи свято уверенным, что говорит только правду и ничего, кроме правды.
– Фигаро, – Малефруа нахмурился, – я не вполне понимаю…
– Сейчас объясню. Но прежде я хотел бы узнать, не будете ли вы против, если я расскажу собравшимся вашу историю? Ту, что вы рассказали мне тет-а-тет после нашей первой беседы здесь, у камина?
– Конечно, рассказывайте, – Малефруа пожал плечами. – Почему нет? Теперь, я думаю, это не имеет значения, раз уж вы разобрались с этим черным злыднем.
– О, это имеет значение! И еще какое!.. Так вот, любезные, господин Малефруа, как вам известно, тоже стал жертвой Черного Менестреля. Это правда. Он рассказал мне что в его кошмарах к нему являлся… – следователь порылся в папке, – …являлся вот этот человек. – Фигаро высоко поднял рисунок Малефруа, дабы все смогли его увидеть. – И это тоже чистая правда. А потом наш дорогой хозяин поведал мне, что его кошмары внезапно прекратились около четырех месяцев назад – просто закончились сами по себе. И вот здесь он, сам того не ведая, согрешил против истины.
– Но Фигаро, – возмущенно потряс головой Малефруа, – зачем мне лгать?! Если бы я лгал, то это бы никак не помогло моему исцелению, верно?! Какой смысл скрывать от лекаря что у вас пуля в ноге?!?
– Да хотя бы затем, друг мой, – Фигаро грустно улыбнулся, – что вы не лгали мне сознательно. Точнее, вы искренне считали – и считаете теперь – что рассказали мне сущую правду. Но ваша комната – слева от моей. И вы так кричите по ночам, что поверить в ваш крепкий сон не смог бы и глухой.
– Что?.. – Малефруа растерянно замер с бутылкой шампанского наперевес. – Я кричу? По ночам?
– Кричите, стонете, плачете во сне, комкаете постель – все что угодно. До этого дня вам некому было об этом сказать, не так ли? Вы не женаты, ваши слуги спят во флигеле… Вы каждое утро просыпаетесь пережив ад, но вы не помните, что пережили. Возможно, в последнее время у вас частенько болит голова поутру, а аппетит стал совсем ни к черту, но вы списываете все это на дневную усталость, нервную работу, плохую погоду…
– Что за чушь! – хозяин усадьбы нервно хохотнул. – Как можно не помнить собственный кошмар?! Тем более, если он повторяется каждую ночь?!
– С обычными снами это случается сплошь и рядом, – махнул рукой Фигаро. – Но забыть псионически индуцированный бред – вот это, конечно, почти за гранью возможностей человеческой психики, тут вы, без сомнения, правы. И вот тогда я задумался: какой смысл вам врать?
Следователь медленно перевалился с пяток на носки, заложил руки за спину и, глядя куда-то в потолок продолжил:
– Когда вы показали мне свой рисунок, Клод, я долгое время пытался вспомнить, где же я видел изображенного на нем господина. Смешно: вспоминать человека из чужого сна! А между тем я голову был готов дать на отсечение, что этого помятого типа я уже где-то встречал. И, в конце концов, я вспомнил, где именно.
Фигаро достал из папки картонку, к которой была аккуратно приклеена газетная вырезка, и протянул Малефруа.
– Вот. Это номер столичного «Герольда» двухлетней давности. «Фред Моржуа против Петра и Павла Злотых» – да, да, прямо на первой полосе фотография этого вашего «гостя из кошмаров». Тогда об этом деле много писали, благо был дефицит на прочие сенсации.
Хозяин «Аллей», нахмурившись, быстро пробежал взглядом по газетной колонке.
– …громкий процесс… Отсудили без компенсации… Найдены документы… Странно, я не припоминаю ничего подобного! – Малефруа схватился за голову. – Не понимаю. Просто не понимаю! Тут написано, что «Туристическое агентство Петра и Павла Злотых» в судебном порядке отобрало у этого Моржуа часть земель заказника, тем самым став единственным владельцем «Черных Прудов». Но я знал бы об этом! О таком процессе я уж точно знал бы! Это… Это наверное, подделка…