Я сразу же скучаю по его прикосновению и борюсь с желанием упасть на колени и умолять его вернуть. Он снова открывает глаза, и мягкость, которую я там вижу, превращает мои внутренности в жидкость.
Он самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела. Глаза такие карие, взъерошенные волосы, как будто он проводил по ним руками, линия его челюсти сильная и мужественная, ведущая к самым сочным губам, полным и умоляющим быть укушенным.
— Не думаю, что сломана.
— А? — его слова прорываются сквозь мои мысли.
Он ворачивает руку, но на этот раз в ней лежит пакет со льдом, завернутый в кухонное полотенце.
— На, держи. Надо снять опухоль.
— Спасибо, — я стону и прижимаю холод к щеке, желая, чтобы это была его рука.
Грязные мысли о Джастине не приносят мне ничего хорошего. Вспомни, кто он и почему я здесь. На меня накатывает волна тошноты. Я еще не готова к этому. Я откидываю голову назад, чтобы откинуться на диван.
— Ну и крутая же ты баба, Мак, — он встает и направляется в маленькую кухню. — Ты приняла этот удар как настоящий мужчина.
— Ха. Да… — моя щека чертовски болит, но эта боль относительна. Зная, что я спасла Джастина даже от одного удара, мне легче. Я слышу, как он ходит по кухне, задаюсь вопросом, кто здесь живет?
— Хочешь чего-нибудь выпить? Вода, сок… — я слышу, как он что-то передвигает в холодильнике. — Кофейное дерьмо из Старбакса.
— Воды, если можно.
Он плюхается обратно на диван рядом со мной с бутылкой воды. Открыв крышку, он протягивает ее мне.
— Держи.
Я сажусь обратно и делаю неглубокий глоток, чтобы избежать боли в лице.
— Спасибо.
Между нами повисает молчание, и я решаю воспользоваться случаем, чтобы спросить: — Милое местечко. Как давно ты здесь живешь?
-Это не моя квартира, — он немного ерзает, но спохватывается прежде, чем это становится слишком очевидно. — Я живу через несколько домов отсюда.
Но ведь у него есть ключ. Какого черта?
— А чья это квартира?
Он избегает моего взгляда.
— Одного моего друга… Соседки. Она уехала из города на несколько дней.
У меня в животе все переворачивается. Она. Девушка с сегодняшнего утра. Вот почему он помогал ей с сумками. Срань господня! Он встречается со своей соседкой. Он, наверное, почти все ночи проводит здесь, в ее объятиях, свернувшись калачиком на этом диване. Тьфу. Меня тошнит.
Моя челюсть сжимается так сильно, что зубы болят, и эта боль пронзает мою щеку. Комната начинает вращаться. Я зажмуриваю глаза. О нет. Я думаю, меня сейчас вырвет прямо на горохово-зеленую клетчатую кушетку Маленькой мисс совершенство.
— Ого, ты выглядишь не очень хорошо, — я чувствую его руки на своих плечах, он кладет меня на диван. — У тебя, наверное, сотрясение мозга.
У меня нет гребаного сотрясения мозга! Я сижу на диване твоей подружки. Наверное, где вы двое… о нет. Не тошнит, не тошнит.
— Ты уверена, что я не могу отвезти тебя в больницу? — в его голосе появляется что-то новое, чего я раньше не слышала. Это… забота?
— Я в полном порядке. Я просто хочу пойти домой и поспать-
— Черт возьми, нет.
Я резко открываю глаза и смотрю на него. Его глаза пылают гневом.
— Джастин, я не могу спать здесь, у тебя-
— Нет, ты должна быть в больнице. Но если ты откажешься туда идти, то будешь спать здесь.
— Здесь… В доме девушки-
— Да. А почему бы и нет? — он показывает на короткий коридор, который ведет в спальню. — Там есть кровать, куча девчачьего дерьма в ванной, и что-то, во что можно переодеться. Эмма не будет возражать.
Эмма. Так вот как зовут ее.
— А я уверена, что она будет возражать.
— Я буду здесь на диване, чтобы проверять тебя каждые несколько часов, будить и спрашивать всякое дерьмо.
— Нет. Тебе не нужно этого делать.
Он приподнимает проколотую бровь, и мне вдруг становится любопытно, на что это будет похоже, если я поцелую его. Нет, прекрати.
Он пожимает плечами. — Ты собираешься в больницу?
— Нет, я же сказал тебе-
— Хорошо. Итак, ты будешь здесь, и я буду тебя каждые пару часов, — он выдерживает мой пристальный взгляд. Проходят секунды. Легкая улыбка кривит мои губы.
— Если это мой единственный выбор…
— Так оно и есть.
— А ты упрямый.
— Меня называли и похуже, — очень расслабленная и столь же великолепная улыбка играет на его губах.
— Ладно, я останусь.
Он кивает и откидывается назад, положив ноги на кофейный столик и скрестив руки на груди и поворачивается ко мне.
— И ты еще называешь меня упрямой. Сегодня вечером мне уже трижды пришлось умолять позволить помочь тебе.
Я изучаю свои колени, чтобы избежать его испытующего взгляда.
— Я не привыкла к тому, что люди хотят мне помочь, — особенно тот человек, которому я сама обещала помочь.
Я могла бы спасти его от жестокого обращения, если бы только была умнее, старше, внимательнее. Если бы я только спросила его, заставила бы рассказать мне, через что он проходит. Боже, он был ребенком, беззащитным мальчиком.
— Мак?
Я поднимаю на него глаза и вижу, что он озабоченно смотрит на меня. — Что?
— Ты опять побледнела. Я думаю, тебе нужно прилечь.
Я мечтала обо всем, что скажу ему, если он наконец заговорит со мной, обо всем, что я спрошу, если мы когда-нибудь окажемся где-то вдвоем и наедине. Вот он. И я никак не могу собраться с мыслями.
Я встаю и протягиваю ему пакет со льдом. — Я думаю, что со мной все хорошо. Тебе нужно обработать костяшки пальцев.
Он несколько раз сгибает руку, но не показывает даже намека на дискомфорт.
— Нет, все хорошо.
Хорошо? Я отмечаю это в своем мысленном списке вещей, о которых нужно думать, но не сегодня вечером. Слишком много всего произошло, и мне нужно время, чтобы все обдумать.
— Да, было приятно наконец-то пообщаться с тобой. Спасибо, что спас меня… три раза.
Его лицо становится серьезным. Задумчивым.
— Эй, — он пожимает плечами. — Это ты меня спасла.
Но я не сделала этого, когда это было важнее всего. Но я всё исправлю.
========== four ==========
Зло внутри тела.
Я кричу, чтобы смерть забрала меня,
но все мои крики остаются неслышными.
— Атаксия
Джастин
Эта ночь слишком долгая. Я быстро сбегал к себе за кофтой, теперь сижу на крошечном диване, смотря повторы ночных кошмаров. Мне тесно. Я рассеянно играю с резинкой на запястье. Мак не издала ни звука с тех пор, как ушла в комнату Эммы. Надеюсь, ей удобно спится. Зевок вырывается из моего горла. Я очень устал, но сегодня заснуть не получится. Все сегодняшние события просто не позволят сделать это.
Как бы сильно я не жаждал комфорта своего дома, горячий душ, чистые простыни и кровать, я понимаю, что лучше остаться здесь. Из-за меня у этой девушки, наверное, сотрясение мозга. Самое меньшее, что я могу сделать, это пожертвовать своим сном, чтобы убедиться, что с ней всё будет в порядке.
Я ничего не знаю об этой девушке, но что-то в ней кажется мне знакомым. Может быть, все дело в её легкомысленном поведении. Она ведет себя скорее как парень, чем как девчонка. Совсем не то, к чему я привык. Большинство девушек, с которыми я тусовался, хнычут, когда официантка забывает про лайм в их коктейле. Даже Эмма хлопает дверью, визжа как ребенок, когда видит паука. Но Мак не такая. Черт возьми, её ударили, и она даже не заплакала.
Крутая.
Держу пари, Мак убивает пауков у себя дома, вероятно, голыми руками.
Забавно, что я не замечал её раньше. Не то, что она сливается с остальными, нет. У неё очень бледная кожа по сравнению с остальными девушками в Вегасе. Сочетание её светлой кожи и черных волос бросается в глаза. Она чертовски сногсшибательна.
И эти губы. Черт. Я никогда раньше не видел таких естественно темных губ. Цвет вишни. И эта улыбка. Легкая ухмылка и изогнутые брови над большими глазами. Очень сексуально, ничего подобного раньше не видел. Моя грудь сжимается, и я делаю долгий выдох. Я чувствую любопытство и отвращение.