— Мак. И да, я помню. Обычно «Голубая Луна», но в редких случаях — Джек с колой.
Он смеется, этот чертов американский мальчишеский шарм, заставляя Мак улыбнуться в ответ.
— Ура, ты помнишь, — говорит он. — Нам с тобой надо как-нибудь погулять.
Мак переводит взгляд с меня на Калеба и обратно. Медленная улыбка расползается по его лицу.
— Но я не заставляю, детка.
Детка?
— Я просто подумал, что это будет справедливо, дорогая. Типа, ты так много знаешь обо мне; я хотел бы вернуть услугу.
Он с ней флиртует. Боль пульсирует в моей челюсти, и мышцы живота сокращаются. Я целовался с ней десять секунд назад, и уже чувствую какое-то собственническое притязание. Калеб — мой лучший друг, но я не хочу, чтобы его гребаная деревенская задница была где-то рядом с этой девушкой. Черт, я уже почти готов выколоть ему глаза за то, что он на неё смотрит.
В моих глазах мелькают видения худших снов. Стыд давит на меня, как оползень на мои мысли, и напоминает о том, кто я есть.
Извращенный. Грязный. Больной. Полная противоположность идеальной семье Калеба, идеальному воспитанию и Южному шарму. Он мог бы трогать её, пригласить её в свой дом, в свою постель. Блять!
— Чувак, ты в порядке? — голос Калеба сменился с ласкового на родительский, отвлекая меня от моих мыслей.
Я поднимаю голову, даже не осознавая, как низко опустил подбородок на грудь.
— Прекрасно.
Он наклоняет голову, изучая меня.
— Ты уверен? Я знаю, что ты худеешь, но ты же всё равно ешь, правда?
Я чувствую, что Мак смотрит на меня, но продолжаю смотреть на Калеба.
— Да, я в порядке, — я стараюсь держать голову высоко поднятой, несмотря на желание откланяться и оставить его и Мак вместе планировать свое будущее.
Он кивает, словно купившись на мою чушь, и достает свой телефон.
— Мак, давай, набери свой номер телефона, — он протягивает ей свой телефон. — Мы как-нибудь встретимся.
— О, эм… — я с ужасом смотрю, как она хватает его сотовый и набирает несколько цифр.
Дает номер моему лучшему другу после того, как она засунула свой язык мне в рот?
Со всеми женщинами, с которыми я связывался, цыпочками, которые вставали на колени, чтобы отсосать у меня, а затем переходили к следующему парню за считанные минуты, это дерьмо никогда не беспокоило меня раньше. Но сейчас я в бешенстве.
Я не заслуживаю её, но я эгоист. Я хочу её.
— Вот, держи, — она возвращает ему телефон.
Не сводя с неё глаз, он засовывает мобильник в карман.
— Я позвоню тебе на этой неделе, — он подмигивает ей и уходит, хлопнув меня по плечу.
Я смотрю на Мак, которая тоже смотрит на меня.
— Что это за хуйня была? — эти слова доносятся из-за моих всё ещё сжатых зубов.
— Понятия не имею. Почему бы тебе не сказать мне? — у нее тикает челюсть, и она дышит через нос. Она злится на меня? Черт возьми, нет.
— Господи, — я иду по коридору вслед за Калебом. — Не буду вас задерживать.
— Ты сказал ему, что мы говорим о байках.
— А что я должен был сказать? Эй, Калеб, просто сосался тут с ней. А как там игра? — я не хочу говорить ей, что Калеб заинтересован в ней, хотя теперь она уже сама поняла. — Приятно видеть, что вся эта ковбойская хрень тебя привлекает. В следующий раз, когда мы будем тусоваться, я обязательно надену свои штаны.
Её узкие глаза смягчаются, и медленная улыбка появляется на её лице. Взгляд, которым она одаривает меня, чертовски сексуален и вызывает у меня желание прикоснуться к ней. Она прислонилась спиной к стене, на то место, где я прижимал её раньше.
— Ты просто ревнуешь.
Я делаю пару шагов к ней, достаточно близко, чтобы мой рост и ширина удерживали её у стены, но не касаясь.
— Ты только что дала моему лучшему другу свой номер телефона. Я не ревную, дорогая. Просто недоволен.
Она прикусывает свою чертову губу, глядя на меня. Мое тело немедленно реагирует, и это всё, что я могу сделать, чтобы не потереться о неё.
— Ревнуешь.
Я подхожу ближе.
— Ты хочешь, чтобы я ревновал, — это не вопрос; моя реакция на неё с Калебом сводит её с ума.
Её глаза пылают от жара голода.
— Так и есть.
— Зачем?
— Потому что теперь ты знаешь, каково это.
— Ты что, ревнуешь меня?
Её уверенность немного ускользает, и она вспыхивает улыбкой, граничащей со смущением.
— Мне приходится всё время смотреть, как девушки кидаются на тебя.
— …Ты что, следила за мной?
Белки её глаз проступают вокруг песчаной радужки, а губы приоткрываются. Она кивает, два раза быстро качнув головой.
— И как долго?
— Недолго.
Черт, если этот маленький кусочек безумия должен заставить меня бежать, но вместо этого он притягивает меня ближе к ней, как магнит нестабильности, который удерживает нас вместе. Я протягиваю руку и пропускаю ещё одну длинную прядь её волос сквозь пальцы, наблюдая, как естественные волны выпрямляются против моей тяги и отскакивают назад.
— Ты готова к нашему свиданию?
— Да, — этот звук — всего лишь дыхание, и я задаюсь вопросом, чувствует ли она то же самое, что и я.
— Тогда пошли отсюда, — я хватаю её за руку и тащу по коридору, звук её смеха ускоряет мои шаги.
Чем больше я узнаю об этой девушке, тем больше чувствую, что каким-то образом связан с ней. Наши кошмары, паника в тесных помещениях, отсутствие семьи, а теперь ещё и это.
Она не так уж сильно отличается от меня. Может быть, мне не нужно скрывать, кто я, когда мы вместе. Что же я ещё узнаю, если копну немного глубже?
========== seven ==========
Позволь мне упасть
мимо страха и боли.
Дай мне упасть,
всё это уже не в моих руках.
Вне моего контроля
мне все равно, если я не приземлюсь.
— Атаксия
Мак
Джастин тащит меня через огромный дом Джона и Рэйвен, а я хихикаю, как подросток. Он прикасается ко мне, проявляет ко мне интерес, я об этом никогда и не мечтала. Я не помню, когда в последний раз испытывала такое счастье.
Мы проходим на кухню, где Рэйвен сидит на стойке, а Лейла на барном стуле, и они ныряют в тарелку, полную начос.
— Леди, спасибо за гостеприимство, но я забираю Мак, — он улыбается, смотря на своих друзей.
Лейла закашлялась, как будто поперхнулась. Как только она переводит дыхание, её глаза находят мои.
— Ладно. Наверное, вам будет веселее. Мы тут почти ничего не делаем, разве что впихиваем себя в пищевую кому, — в тот краткий миг, когда Джастин поворачивает голову, она подмигивает мне.
— Куда вы? — Рэйвен озабоченно переводит взгляд с меня на него и обратно.
Она заботится о Джастине. Они у него самые близкие. Я понимаю их желание защитить его. Больше, чем кто-либо, я понимаю. Начиналось всё как потребность облегчить чувство вины, превратилось в навязчивую идею быть рядом с ним, а теперь — в неоспоримую, безусловную, всепоглощающую любовь к нему. Мое сердце подпрыгивает в груди. Я всегда любила Джастина. Но с той самой ночи, когда он разбудил меня от кошмара, я почувствовала перемену. Словно вставив замок на место, мы соединились в тот момент.
— Мак? — голос Джастина звучит совсем рядом с моим ухом. — Ты слышала, что сказала Лейла?
Я смотрю на Лейлу, чья улыбка падает, когда я встречаюсь с ней лицом к лицу.
— Что?
— Ничего особенного. Просто… позвони мне завтра, — она прищуривается.
Джастин поворачивается, чтобы попрощаться с Джоном, когда он входит в комнату, и Лейла шепотом говорит: — Всё нормально?
Дрожь возбуждения нарастает в моем животе. Я киваю и улыбаюсь так широко, что у меня холодеют зубы. Она показывает на меня пальцем и шепчет: — Я так и знала.
Мы с трудом сдерживаем смех, и я оглядываюсь, увидев, как Рэйвен улыбается, вероятно, уловив наш полушепотный разговор. Я хватаю свою куртку, пока Джастин быстро уходит в ванную. После ещё нескольких прощаний и очень обескураженного взгляда Калеба, мы направляемся к грузовику Джастина. Он открывает мне дверь точно так же, как и в первый вечер, крадется вокруг передней части грузовика к водительской стороне, и я не спускаю с него глаз, когда он забирается внутрь.