Она напряглась, когда увидела этот байк, и понятно, что тут что-то не так. Я наклоняю голову и изучаю ее, пытаясь решить, верить ей или нет. Нет, она лжет.
Адреналин бежит по моим венам, и я сжимаю руль, чтобы не сжать кулаки.
— Он опасен? Для тебя и твоей соседки?
— Оу, нет. Ну, у него ужасные манеры, и он немного мудак, но это все.
Я расслабляю хватку, и мои плечи опускаются. Дерьмо. Что я делаю? Я и так уже потерял достаточно времени. Мне нужно бросить этот байк вместе с девушкой, и лечь спать.
— Очень мило. Я возьму мотоцикл.
Я спрыгиваю с грузовика и обхожу его, освобождая храповые ремни. Низкое ворчание гаражной двери привлекает мое внимание. Я быстро поднимаю глаза, но тут же застываю, уставившись на нее. Мак бросила сумку, которую держала ее как щит. Ее тонкая талия и округлые бедра машинально покачиваются, когда она направляется ко мне.
— Я помогу тебе.
С небольшим усилием она запрыгивает на заднее колесо грузовика и закидывает ногу. Я стараюсь не замечать, как хорошо выглядят ее ноги в обтягивающих черных джинсах, вместе с парой крутых черных кожаных байкерских ботинок в комплекте с ремнями и пряжками.
Она хватается за руль с другой стороны и кладет другую руку на сиденье. Я делаю то же самое со своей стороны.
— Помедленнее.
Потихоньку мы спускаем байк по пандусу к подъездной дорожке. Она отпускает его, и я иду с ним в гараж. Я ставлю его на его подножку и хожу по гаражу.
— Знаешь, что не хватает этому месту?
Ее брови складываются вместе самым милым образом. — Что?
— Машина.
Она смеется, но звук, я не знаю, какой-то напряженный.
— Еще раз спасибо, что подвез.
Оу, так она избавляется от меня. Намек принят.
— Ну конечно, — я киваю и возвращаюсь к своему грузовику.
Она стоит рядом, пока я убираю свои ремни и толкаю рампу обратно в кузов. Каждые несколько секунд я бросаю на нее взгляд и вижу, как она переводит взгляд с меня на входную дверь. Да, он определенно ее парень, или по крайней мере бывший.
Заезжая сзади своего грузовика к передней части, я дарю ей последний взмах руки.
— До встречи.
— Джастин, подожди, — черт возьми, я уже второй раз слышу, как она произносит мое имя, и этот звук тянет меня, как маяк.
Она пересекает несколько метров, разделяющих нас. Шагнув ближе, так что между нами осталось всего несколько дюймов, она откидывает голову назад, чтобы посмотреть на меня. Свет прожектора над гаражом позволяет мне лучше разглядеть ее лицо. Ее темные брови низко нависают над глазами, такими светло-карими, что они похожи на цвет песка. Я делаю глубокий вдох, и запах, который я уловил в кабине грузовика, усиливается от этой близости: мягкий кокосовый орех и что-то сладкое, как масло для загара и экзотические фрукты. От нее пахнет отпуском.
Откинув прядь волос со щеки, она заправляет ее за ухо.
— Прежде чем ты уйдешь… — ее зубы скользят по вишнево-розовой нижней губе, и внезапное желание попробовать ее на вкус вспыхивает во мне так же остро, как и раньше. — Мне нужно кое о чем с тобой поговорить, — она бросает быстрый взгляд, почти бессознательно, через плечо в сторону своего дома. — Сейчас не время и не место, но я боюсь, что если не расскажу тебе, то ты никогда больше не заговоришь со мной, и я никогда не получу этот шанс обратно.
Я так и знал. Именно здесь она сбросит сумасшедшую бомбу, которая объясняет, почему она ведет себя так странно. Она мне ни черта не должна. Я предложил ей свою помощь, и она согласилась. На этом все должно было закончиться.
— Я просто помог тебе.
Ее длинные ресницы трепещут несколько раз, когда она наклоняется ближе.
— Мы можем как-нибудь вместе выпить кофе…?
Громкий треск захлопнувшейся двери заставляет нас обоих повернуться лицом к гаражу. Из темноты выходит парень, которого я сразу узнаю. Ублюдок.
— Вот дерьмо, — Мак делает несколько маленьких шагов, становясь спиной ко мне спереди и вставая между мной и уродом с прошлой ночи.
— Что это у нас тут такое? — он неторопливо идет к нам, без рубашки. — Белоснежка, я и не знал, что ты так хорошо ладишь с этим любителем мужских задниц.
В моем животе вспыхивает огонь. Я делаю шаг к нему, но Мак снова опирается на мои бедра и живот. Мои губы скривились над зубами.
— Вообще-то я очень рад снова видеть тебя, жирдяй. Такое чувство, что мы не закончили то, что начали вчера вечером, — я делаю еще один шаг вперед.
Запах Карибского коктейля доносится чуть ниже моего носа. Я не отрываю глаз от этого придурка, медленно приближаясь, когда Мак упирается в пятки, чтобы остановить мое движение.
— Да, держу пари, ты хочешь прикончить меня, — он свирепо смотрит на меня. — Но у меня есть для тебя новости, красавчик. Я же не гей.
Я бросаюсь в спину Мак. — Ты, сволочь! —
— Отойди, Хэтчет, — говорит Мак твердым и, несомненно, серьезным голосом. — Вернись в дом. Сейчас же.
Он откидывает голову назад и смеется.
— А если я этого не сделаю? И что ты собираешься с этим делать, сука?
Странное чувство поднимается от моего живота к груди.
— Не смей, мать твою, с ней так разговаривать, придурок. Разбирайся со мной!
Он переводит взгляд с меня на нее.
— И не смотри на нее, если только не хочешь извиниться, — я стараюсь говорить тихо, надеясь избежать вмешательства других соседей.
— Ну-ну, похоже, что наш парень позарился на киску и поменялся командами.
— Заткнись нахуй, Хэтчет! — говорит Мак.
Вот и все. Я уже готов наброситься на этого урода за неуважение к девушке возле ее собственного дома, и его словесные насмешки жгут меня, как кислота. Мои руки хватают Мак за плечи и отводят ее в сторону. Она прижимается ко мне, но я легко прохожу мимо нее.
— Джастин, нет! — она пытается удержать меня, но я быстро иду прямо в лицо Хэтчету.
— Я разрешу тебе сделать первый удар, ублюдок, — я улыбаюсь, готовясь к молниеносной боли, и не волнуюсь об этом. — Смотри, — я сцепляю пальцы за спиной. — Я даже руки не подниму.
Глаза Хэтчета вспыхивают.
— Ты блефуешь.
— А ты попробуй, придурок.
Он поднимает локоть.
— Нет! — раздается голос Мак. Она бросается между нами за несколько секунд до того, как его кулак врезается ей в челюсть и она падает, широко раскрыв глаза.
— Сука! — я атакую правым хуком, который заставляет его отшатнуться назад.
Он замахивается и бьет меня в грудь. Один удар пришелся мне в челюсть. Я не чувствую ничего, кроме возбуждающей ярости, которая питает мои мышцы. Затем, один за другим, я пустил в ход кулаки. В жестокой волне гнев и стремление защищаться перерастают в карающие удары. Мы падаем на землю, я держу его своими ногами, размахивая руками.
Это не займет много времени, прежде чем он устанет, и больше не будет сопротивляться. И все же я не сдаюсь, обрушивая кулаки на каждую незащищенную часть его торса. Что-то тянет меня сзади.
— Остановись! — голос Мак доносится откуда-то издалека.
Я снова ударил его. И еще раз. Тяга в моей футболке усиливается.
— Джастин! Стой! — В ее голосе слышится страх, который поселяется глубоко внутри меня, меняя мою агрессию на беспокойство.
Я отталкиваюсь от байкера и встаю, чувствуя, как Мак цепляется за мою футболку. Туман гнева рассеивается. Я резко оборачиваюсь, тяжело дыша.
— Блять… ты… в порядке?
Она держит свою щеку, и на ее руке кровь. Мой пульс ускоряется и толкает меня к Хэтчету, но ее хватка на моей одежде натягивается еще сильнее.
— Джастин, нет. Пожалуйста. Больше не надо.
Должно быть, она до смерти перепугана, но по ее виду этого не скажешь. Ничто не выдает того, о чем она думает, кроме ее руки, все еще крепко сжимающей мою футболку.
Как она может быть так спокойна после того, что этот осел сделал с ее лицом? Он затеял драку возле ее дома и еще ударил ее кулаком, даже не обратив внимания.
У меня внутри все переворачивается от беспокойства. Мы оба виноваты. Если бы я развернулся и уехал, ничего бы этого не случилось. Хотя кто знает, во что бы она сегодня ввязалась, если бы меня здесь не было? Как часто ей приходится иметь дело с этим говнюком?