Судья Пирсон знал, что его очки со стеклами в форме полумесяца придают ему карикатурный вид, но они помогали ему видеть весь зал судебного заседания и одновременно читать свои записи и разглядывать различные вещественные доказательства, представленные в суд. Поэтому его не волновало, как он выглядит в глазах остальных людей. Судья бросил взгляд поверх очков на человека, подлежащего выдаче. Доминик Мария Макмарраф, или как его называла пресса — Доминик Бешеный Пес Макмарраф. Хрупкий, довольно симпатичный парень с умными глазами. Ведет себя раскованно, слегка рисуется, доволен собой.
Судья откашлялся, и его беспристрастный взгляд встретился со спокойным взглядом Макмаррафа.
— Мистер Макмарраф. Восемь королевских констеблей Ольстера, трое британских солдат. Человек был привязан к рулю своего фургона, и его силой заставили поехать на машине и врезаться в военный контрольно-пропускной пункт, в то время как его жена на седьмом месяце беременности и двое малолетних детей находились под прицелом автоматов ваших сообщников. Этого человека вынудили пойти на верную смерть в такой жестокой, садистской манере, что просто удивительно, как он не умер от разрыва сердца. Девять гражданских лиц убиты или покалечены взрывными устройствами, установленными вами лично или по вашему указанию. Я просмотрел свои записи слушания дела о вашей выдаче и нигде не обнаружил, что вы отрицаете обвинения, выдвинутые против вас государственным обвинением Британской короны и за которые вы были осуждены в Англии до побега из-под ареста. Можете ли вы в помощь своему защитнику сказать, что вменяемые вам преступления не относятся к юрисдикции нашего суда, что вы не признаете действие юридической системы Соединенного Королевства по отношению к преступлениям, предположительно совершенным в Северной Ирландии, или в шести графствах, как вы ее называете? Что эти предполагаемые преступления носили политический характер и, таким образом, не подпадают под действие закона о выдаче преступников в соответствии с конституцией Республики Ирландия, и, если это не доказано в законном порядке, юридическая система Соединенного Королевства по отношению к так называемым «республиканским» преступлениям такова, что вам не будет гарантировано справедливое судебное разбирательство, что ваша физическая безопасность, а возможно, и жизнь, будут в опасности? Можете ли вы что-то сказать, прежде чем я приму решение?..
В наступившей тишине судья Пирсон услышал яростный скрип ручек репортеров. Кто-то закашлялся. Он продолжал невозмутимо оглядывать зал, подсудимого, встречаясь взглядом с его родственниками и сочувствующими. Если Макмарраф умен, то он будет молчать, как если бы находился в Каслрее — этом ужасном месте в Белфасте, где проводили допросы королевские констебли Ольстера. Но такие люди редко бывают умны. В конце концов, разве этот Макмарраф не был республиканцем? И разве не за это боролось республиканское движение? «Временная» Ирландская республиканская армия (ИРА) или Шинн фейн, или Ирландская национально-освободительная армия[1] — какие бы смертельные разногласия ни возникали у них время от времени, это была Ирландия, и какую бы чепуху ни несли публично политики, церковь и органы правосудия, сторонники республиканского движения знали, что здесь к ним относятся с сочувствием и невольным восхищением. Если бы они не верили в это, то не смогли бы оправдать свою вооруженную борьбу.
Но судья ошибся относительно Макмаррафа, у худощавого террориста все-таки хватило ума промолчать. Он только пробормотал:
— Мне нечего сказать, ваша честь.
— Доминик Макмарраф. Я знаю, в глубине души вы верите, что здесь, в Ирландии, народ относится со снисхождением и, возможно, с невольным восхищением к вам и вашим друзьям республиканцам, которые не отрицают своего участия в так называемой вооруженной борьбе. И что закон постарается оградить вас от юридических процедур, существующих в стране, где якобы были совершены ваши предполагаемые преступления. Ладно, я знаю закон Ирландии и поклялся соблюдать его. Поэтому, изучив доказательства, представленные под присягой арестовавшими вас офицерами отдела по борьбе с терроризмом столичной полиции и специальным отделом королевских констеблей Ольстера, я не имею другой альтернативы перед лицом закона, кроме как передать вас государственному обвинению Британской короны Великобритании и Северной Ирландии.
— Я подаю на апелляцию! — вскочил со своего места Питер Бейкер — очень способный и умный адвокат ИРА, который отказался от высокооплачиваемой работы в Брюсселе ради того, чтобы, как говорили, вести свою борьбу в области правосудия.