И Алёна, которая обожала импровизировать, мигом сложила стишок:
Бред, конечно, особенно последняя строка, которая звучит очень двусмысленно, ну прямо антропофагией отдает… Да и ладно, это же, как принято выражаться, не для печати. Однако сочетание слов «красная дама, черный валет» очень даже ничего. Вполне можно написать романчик с таким названием. Дама – какая-нибудь пламенная революционерка (без разницы, кто и откуда, что-то вроде француженки Теруаль де Мерикур или русской Александры Коллонтай), ну а валет, конечно, аристократишка презренный, белогвардеец… Любовь на фоне обострившихся донельзя классовых противоречий…
Хм, может быть, Алёна что-нибудь в таком роде и напишет. Вообще практически каждый встречный способен стать героем романа – книжки, в смысле.
Вот хотя бы эта пара, которая внимательно слушает гида… Она – изящная, очень красивая молоденькая женщина, не то японка, не то китаянка или, что тоже вероятно, кореянка (боже, ну зачем, обладая столь обворожительной внешностью, еще и так краситься: румяна, на веках аж четыре оттенка теней, губы вызывающе алые… Хотя, кажется, могучий макияж – восточная традиция. В прошлом году Алёна в городе Ха общалась с одной криминальной китаянкой[5], которая ну просто картины косметические на своем лице рисовала!), одним словом, экзотическая красотка, а он – красивый кареглазый мужчина лет тридцати с каштановыми волосами (судя по языку, на котором он говорил со своей спутницей, итальянец). Очень яркая пара! В Западной Европе все в б'ольшую моду входят браки с азиатками. Можно себе представить, сколько дам и девиц, знакомых этого привлекательного итальянца, страшно ревнуют его к залетной жар-птице и строят против нее козни!
Или вон стоит очень толстая девушка с прекрасными золотыми волосами, длинными и пышными, словно у какой-нибудь Рапунцель[6]. Совершенно сказочные волосы, другого слова не подберешь! А сама страшненькая, бедняжка, – и толстая, и прыщавая, и глаза навыкате… Может быть, у нее есть очень красивая подруга. У той волосы – ну просто жуть, смотреть противно, а она мечтает сниматься в роликах, рекламирующих шампуни или еще какие-нибудь штучки для волос, и потому страшно завидует золотым локонам уродины, которая завидует ее красоте… Чем не сюжет?
Или вот невысокий, можно даже сказать, маленький, но широкоплечий, плотный и очень смуглый мужчина в «стетсоне», клетчатой рубашке и джинсах. Забавный ковбой! Со шляпой не расстался, даже когда гид вежливо намекнул, что в покоях замка принято находиться без головного убора… Впрочем, довольно угрюмый араб из группы тоже не снял свою арафатку, но никто не посмел сделать ему замечание. А дяденька в «стетсоне» вообще сделал вид, что не слышит гида, только достал из кармана сигару и сунул демонстративно в рот (правда, через минуту убрал).
Ну до чего же он смуглый, этот «ковбой»! И на кого-то похож своей смуглостью… А, вспомнила! На Сергея Бондарчука в роли Отелло. Вообще-то, Отелло венецианский мавр, но в той ленте – натуральный черный негр.
Невероятно плотный, крепкий мужчина. Похож на просмоленный дубовый бочонок для воды из старинных фильмов про моряков. Как такой бочонок называется? Ах да, анкерок. Наверное, если этого дяденьку положить на воду, он не потонет, а поплывет, словно анкерок. Очередной сюжет!
«Стоп, писательница Дмитриева, ты сейчас на отдыхе? – остановила себя Алёна. – Вот и отдыхай, не выдумывай глупостей, а просвещайся, слушай гида и смотри не на экскурсантов, а на экспонаты».
Она так и сделала.
В шато еще витал дух суровых кальвинистов Колиньи, потому что стулья кое-где были обиты ну таким простеньким ситчиком, что становилось, честное слово, стыдно за графьев, последних хозяев замка. Однако в парадной спальне все оказалось чин чинарем: огромное ложе под парчовым покрывалом, невероятных размеров зеркало чуть ли не во всю стену, как в хорошем танцзале, поставец с фарфоровыми фигурками, мраморный камин, украшенный грифонами, ну и рядышком – тот самый знаменитый клозет, скопированный с аналогичного помещения несчастной Марии-Антуанетты…
Все устремились именно к туалету, а Алёна задержалась перед зеркалом.
Наша героиня вообще любила смотреть в зеркала – и было-таки чем полюбоваться, глядя на себя, было! – а особенно в такие вот старинные. Чудилось, вот-вот выглянет из-за спины какой-нибудь призрак прошлого, задержавшийся между двумя мирами… А что, в таком шато просто обязано обитать фамильное привидение! И чертовски жаль, если его нет. Однако пока в зеркале отражалась только стройная, хоть и весьма фактурная фигура русской писательницы Дмитриевой, облаченная в легкомысленные, сползшие на бедра штаники и не менее легкомысленную маечку-размахаечку. Правда, фоном для фигуры – кудрявая голова, серые глаза, курносый нос – являлась эта кровать… Ну просто развратнейших габаритов кровать. Каким только видам сексуальной акробатики на ней невозможно не предаться… Вот только на этом сине-золотом парчовом покрывале будет, пожалуй, колко… Хотя оно вроде бы не сине-золотое, а скорее зеленое с золотистым. Или это парча так переливается, как бы меняет цвет? Стоп, а с чего вдруг кто-то из туристов вздумал на кровати посидеть… полежать…
6
Героиня сказки братьев Гримм. Она была заточена в башню, однако возлюбленный взбирался к ней через окошко по ее длинным волосам.