III. Итак, мы получаем более точное определение признанного в договоре о собственности за каждым отдельным [лицом] права пользования свободой. Возможность жить есть абсолютная неотчуждаемая собственность всех людей. Мы видели, что ему, [лицу], придана определенная сфера объектов исключительно для определенного употребления. Но конечная цель этого употребления— возможность жить. Достижение этой цели гарантируется — это и есть дух договора о собственности. Принципом всякого разумного государственного устройства является: каждый должен иметь возможность жить своим трудом.
Все отдельные [лица] заключили этот договор со всеми отдельными [лицами]. Следовательно, все обещали всем, что их труд действительно должен быть средством для достижения этой цели; и государство должно для этого предпринять соответствующие меры. (У народа голых право заниматься портняжным ремеслом не было бы правом; или же если оно должно стать правом, то этот народ должен перестать ходить голым. То, что мы предоставляем тебе право заниматься такой работой, означает, что мы обязуемся купить ее у тебя.)
Далее. Всякое право собственности основывается на договоре всех со всеми, который гласит так: мы все владеем этим при условии, что [тебе] оставляем твое. Если кто-то не может жить своим трудом, то ему не предоставлено того, что принадлежит только ему; следовательно, договор полностью ликвидируется в отношении его, и начиная с этого момента он уже юридически не обязан признавать собственность какого-либо человека. А чтобы из-за него не наступила эта непрочность собственности, все должны, исходя из закона и вследствие гражданского договора, отдать своего столько, чтобы он мог жить. С того момента, когда кто-либо испытывает нужду, никому уже больше не принадлежит та часть его собственности, которая требуется в качестве взноса, чтобы избавить другого от нужды, а эта часть по праву принадлежит нуждающемуся. В гражданском договоре с самого начала должны быть предусмотрены определенные меры для такого распределения (Repartition); и этот взнос в той же степени условие всего гражданского права, как и участие в органе, защищающем [собственность], ибо такая поддержка нуждающегося сама является частью необходимой защиты. Каждый как гражданин владеет своей собственностью лишь настолько и при условии, что все граждане государства могут жить на свои [средства]; если же они не могут [на них] жить, то она как собственность гражданина исчезает и становится собственностью всех, разумеется всегда после решения государственной власти. Исполнительная власть столь же отвечает за это, как и за все другие отрасли государственного управления, а бедняк — разумеется, тот, кто заключил гражданский договор, — имеет абсолютное принудительное право на поддержку.
IV. Каждый должен иметь возможность жить своим трудом — гласит установленный принцип. Таким образом, возможность жить обусловлена трудом, и там, где это условие не выполнено, такого права нет. Поскольку все отвечают за то, чтобы каждый мог жить своим трудом, и должны ему помочь, если он не имеет такой возможности, то они с необходимостью имеют право надзора над тем, работает ли каждый в своей сфере столько, сколько нужно для жизни, и передают это право государственной власти, ответственной за совместные права и дела. Никто не имеет права претендовать на помощь государства, пока он не докажет, что в своей сфере сделал все возможное для своего обеспечения и что последнее все же оказалось для него невозможным. Но так как и в этом случае нельзя было бы дать ему погибнуть и упрек, что его не принудили к труду, возвратился бы в адрес государства, то оно с необходимостью имеет право надзора над тем, как каждый в качестве гражданина государства использует свою собственность. Согласно изложенному выше принципу в разумном государстве не должно быть бедных, а согласно последнему принципу — не должно быть и тунеядцев. Правовое исключение из последнего положения будет рассмотрено ниже.